Часть 18: Глобальные амбиции Коммунистической партии Китая

Введение

В начале прошлого века КПСС насильственным путём захватила власть в России и заложила фундамент для выхода на мировую арену главного действующего лица коммунистического призрака — компартии Китая (КПК).

КПК была создана в 1921 году Дальневосточным секретариатом Коминтерна. На протяжении десятилетий КПСС играла ведущую роль, противостоя западному демократическому лагерю в период холодной войны. Для западных людей КПСС и коммунистические режимы Восточной Европы служили образцами для понимания коммунизма. Это дало КПК достаточно времени для того, чтобы развиться и окрепнуть.

В начале 90-х годов прошлого столетия Советский Союз распался, и на международную арену в качестве главного коммунистического игрока вышла КПК. Скрытыми ненасильственными методами с помощью соблазнов она заставила весь мир плясать под свою дудку. В этот период КПК преобразилась, заявив, что она больше не будет вести идеологическую борьбу. Таким образом под флагом «реформ и открытости» она начала активно продвигать глобализацию и развивать капиталистическую экономику при тоталитарной системе. Поэтому многие западные учёные, предприниматели и политики не рассматривают КПК как обычную коммунистическую партию, а считают её «альтернативной» компартией.

Однако фактически компартия Китая сконцентрировала в себе фальшь, злобу и борьбу, а также самые коварные и пагубные вещи, которые использовались в политической власти на протяжении тысяч лет человеческой истории. КПК соблазняет людей выгодами, контролирует их силой своей власти и обманывает их. Она в совершенстве овладела всеми этими дьявольскими инструментами и довела их эффективность до высшей степени.

Китай имеет длительную историю и великолепную традиционную культуру, насчитывающую 5 000 лет. Многие люди в мире испытывают глубокие чувства по отношению к китайской земле и китайскому народу. КПК в полной мере использовала всё это в своих целях. Захватив власть, она захватила китайский народ и всю страну, смешала вместе понятия «КПК» и «Китай». Под видом «мирного подъёма» Китая она скрывает свои амбиции, что создаёт трудности мировому сообществу для понимания её истинных мотивов.

Однако как бы ни менялась внешняя оболочка, сущность от этого не меняется. Стратегия экономического сотрудничества КПК заключается в том, чтобы просто использовать «пищу для капиталистического тела» [1], для укрепления своего собственного социалистического тела, стабилизации своего правления и реализации своих амбиций. У КПК нет цели сделать Китай действительно сильным и процветающим государством. Используемые ею конкретные методы полностью противоречат универсальным ценностям.

Традиционно в основе государства лежит мудрость его основателей и вера в Бога. Человеческое общество должно следовать нормам поведения, установленным Творцом, поддерживать высокие принципы морали, защищать право на частную собственность и придерживаться универсальных ценностей. Экономическое развитие нормального общества также должно иметь соответствующие моральные опоры.

Однако КПК умышленно поступила прямо противоположным образом. Она создала быстро растущего «экономического уродца», что способствовало сильному моральному вырождению. Цель этого «экономического чуда» очень простая — если нет экономической мощи, то КПК не может диктовать свои условия в международном сообществе. Всё это направлено совсем не на то, чтобы сделать Китай развитым и сильным, а на то, чтобы стимулировать людей во всём мире поклоняться деньгам и богатству и таким образом поставить их в зависимость от КПК в экономических и международных делах.

Во внутренних делах КПК использует тиранию и самую плохую часть капиталистической системы. Она подрывает человеческую мораль, вознаграждая зло и наказывая за добро, превращая самых худших людей в самых успешных. Её стратегия состоит в том, чтобы усилить злую сторону человеческой природы, чтобы с помощью атеизма создать полный моральный упадок, когда люди ничего не боятся и ни перед чем не останавливаются.

Вовне КПК активно продвигает свою идеологию коммунизма с «китайской спецификой». С помощью соблазнов экономических выгод она стимулирует людей в свободном мире отказаться от моральных принципов и молча принять масштабные преследования верующих и нарушения прав человека, которые она совершает в Китае. Многие политики и крупные компании в западных странах пошли на уступки КПК, продали свою совесть и стали поступать по правилам КПК.

Западные страны надеются, что с помощью взаимодействия смогут помочь КПК провести мирные преобразования. На поверхности в Китае действительно происходит модернизация и вестернизация, но при этом сущность КПК осталась неизменной. Можно увидеть, что за несколько последних десятилетий настоящим результатом взаимодействия стало успешное мирное поглощение компартией Китая основ государственности США. Таким образом коммунизм хочет разрушить универсальные ценности людей.

КПК является главной силой коммунизма. Она была создана специально для уничтожения человечества. В настоящее время КПК представляет собой наибольшую угрозу для человеческой цивилизации. Расширение глобальных амбиций КПК необходимо для того, чтобы распространять её яд по всему миру и в конечном счёте вынудить людей предать традиции и Бога. Даже если глобальные амбиции КПК не будут реализованы, в процессе их реализации люди будут активно подвергаться искушению материальных выгод и перестанут придерживаться нравственных принципов, попадут в финансовую ловушку КПК, подвергнутся проникновению КПК в их политику, будут введены в заблуждение её внешней пропагандой или же будут запуганы её военными силами и больше не осмелятся говорить о моральных принципах. То есть призрак коммунизма достигнет своей цели в любом случае.

Стоя перед лицом такой большой опасности, мы должны тщательно изучить амбиции, стратегию и методы КПК, а также стоящие за всем этим цели.

I. Цель КПК — заменить США и установить господство над миром

1) КПК всегда стремилась доминировать в мире

КПК недовольна тем, что КНР является региональной державой. Она хочет контролировать весь мир. Это стремление исходит из природы КПК, оно родилось вместе с ней. Суть КПК состоит в том, чтобы идти против Неба и Земли, идти против традиций. Она считает необходимым с помощью насилия разрушить «старый мир», уничтожить страны, народы, социальные классы, одним словом, как она это называет, «освободить всё человечество». Эти цели вынуждают её непрерывно усиливать своё влияние, чтобы в конце установить коммунистическое господство во всём мире. Таким образом, с самого момента возникновения у коммунизма была некая доктрина «глобализма».

Так как некогда сила традиционной культуры была довольно мощной, в определённое время и в определённом месте коммунизм был вынужден использовать постепенные и непрямые методы. Сталин говорил, что «сначала надо построить социализм в одной стране», позже КПК заявила о построении «социализма с китайской спецификой».

В отличие от сменяемости политических партий в западных демократиях, КПК является единственной доминирующей партией в Китае. Её стратегические цели зачастую достигаются поэтапно в течение десятилетий.

После захвата власти в 1949 году компартия Китая сразу выдвинула лозунг «Перегнать Великобританию и догнать США». Затем началась кампания «Великий скачок». Позже из-за неблагоприятной внутренней и международной ситуации КПК на протяжении десятилетий оставалась в тени.

После кровавой расправы над студентами на площади Тяньаньмэнь в 1989 году КПК подверглась международным санкциям. Она оценила ситуацию и решила, что пока не может напрямую конкурировать с Америкой, поэтому прибегла к стратегии «держаться в тени и не высовываться, выжидая своего часа». Это произошло вовсе не потому, что КПК отказалась от своих целей. Просто на разных этапах усиления своего влияния она использовала разный подход и разную стратегию.

Если посмотреть с другой точки зрения, всё это лишь служит отвлекающим манёвром. В глобальном масштабе призрак коммунизма сначала поддержал СССР. Это было нужно для того, чтобы позволить «созреть» компартии Китая, которая станет главным оружием для уничтожения человечества.

2) Чтобы доминировать в мире, необходимо победить США

После окончания Первой мировой войны Соединённые Штаты Америки стали самой могущественной страной в мире и служили для поддержания мирового порядка. Любая страна, которая хотела изменить этот порядок, должна была победить США. Поэтому, с точки зрения общей стратегии, КПК непременно должна воспринимать США как своего главного врага. В течение нескольких десятилетий Америка была воображаемым врагом компартии Китая, которая никогда не прекращала подготовку к всестороннему наступлению на США.

Известный американский специалист по вопросам Китая Майкл Пиллсбери в своей книге «Столетний марафон: Секретная стратегия Китая по замене Америки в качестве глобальной супердержавы» пишет, что у КПК есть долгосрочный стратегический план. Когда наступит 100-летний юбилей захвата компартией власти в Китае, КПК подорвёт находящиеся под руководством США мировой экономический и политический порядок и станет доминировать в мире.

Пиллсбери отмечает, что в пропагандистском фильме «Тихое соперничество», снятом Университетом национальной обороны НОАК, ясно показано стремление КПК соперничать со Штатами: процесс реализации компартией своего «великого дела» по установлению глобального господства «неизбежно будет сопровождаться борьбой с американской системой доминирования. Это вековое соперничество, которое не должно сместиться по воле людей» [2].

Глобальный стратегический план КПК направлен на США. Артур Уолдрон, китаевед, профессор Пенсильванского университета, сообщил на слушаниях в Сенате США в 2004 году, что армия компартии Китая является единственной в мире армией, направленной исключительно на противостояние с Соединёнными Штатами [3]. На самом деле не только армия, а большая часть дипломатической деятельности и международных стратегий КПК прямо или косвенно направлены на США.

3) Стратегия КПК по всестороннему проникновению и сдерживанию США

КПК разработала всеобъемлющий план в своей попытке доминировать в мире. В идеологическом аспекте этот план представляет собой конкуренцию с Америкой и другими свободными и демократическими странами. В экономической сфере КПК вынуждает другие страны передавать ей технологии, а также занимается кражей интеллектуальной собственности. Развивая экономику, она старается сократить технологический разрыв и показать свою уверенность в используемой ею модели развития. В военной сфере она ведёт тихое соперничество со Штатами посредством асимметричной войны и «неограниченной войны» в таких районах, как Южно-Китайское море. КПК поддерживает Северную Корею, Иран и другие диктатуры, чтобы создать помехи США и НАТО.

В сфере дипломатии КПК продвигает свою «великую периферийную стратегию» и проект «один пояс и один путь». Она очень быстро расширила своё международное влияние в соседних странах, а также странах Европы, Африки, Океании и Латинской Америки, пытаясь создать международную коалицию, сферу влияния Китая и изолировать Соединённые Штаты.

У КПК есть несколько методов для достижения этих целей. Она учредила Шанхайскую организацию сотрудничества (1996 год), Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (2015 год), а также сотрудничество в формате «16+1» со странами Центральной и Восточной Европы (2012 год). Кроме того, она активно сотрудничает в рамках пяти стран БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай и Южно-Африканская республика) и способствует интернационализации своей валюты. КПК стремится получить право устанавливать технические стандарты (например, сети сотовой связи 5G) и доминировать в публичных дискуссиях.

Одновременно с этим КПК воспользовалась демократией и свободой прессы, существующей в США и других западных государствах, для проведения операций единого фронта, распространения пропаганды и шпионажа. Таким образом она пытается манипулировать Соединёнными Штатами и изменить их изнутри.

Используя эту тактику, агенты КПК подкупают правительственных чиновников США, конгрессменов, дипломатов и офицеров в отставке. С помощью экономических интересов Пекин склоняет американских капиталистов лоббировать его интересы, оказывая таким образом влияние на политику США в отношении Китая. Это вынуждает высокотехнологичные компании сотрудничать с интернет-цензурой КПК, стимулирует зарубежные китайские общины играть роль пятой колонны, проникать в западные аналитические центры и научно-исследовательские отделы. КПК контролирует зарубежных китайских студентов, чтобы они занимались самоцензурой по чувствительным для КПК темам, а также отстаивали позицию компартии. Китайские компании, которые контролируются или находятся под влиянием КПК, вкладывают значительные средства в американские СМИ и киноиндустрию.

Усиливая своё влияние в разных странах с целью сдерживания США, КПК также создаёт скрытые опорные пункты на американской земле с тем, чтобы можно было подорвать Соединённые Штаты изнутри. У КПК есть обширная сеть агентов, которые способствуют расколу общества в США, что создаёт серьёзную внутреннюю угрозу.

4) Разжигание ненависти к США и психологическая подготовка к войне

Идеология КПК основана на ненависти. Патриотизм, который она пропагандирует, также основан на ненависти. Например, на ненависти к Японии, к Тайваню, к тибетцам, к этническим меньшинствам региона Синьцзян, к верующим, к диссидентам и самое важное — ненависти к Соединённым Штатам. Среди китайских пользователей интернета есть поговорка: «В мелких проблемах обвиняют Японию, а в больших — США». Это способ отвлечения внимания людей. То есть, если власть КПК столкнулась с небольшими трудностями, то в этом можно обвинить Японию, а если возникли крупные проблемы, то виноватыми являются США. Разжигание ненависти к «иностранным врагам» помогает компартии ослабить общественное недовольство во время кризиса её правления. Примеров этому очень много.

До захвата власти КПК неоднократно восхваляла США за их дружбу с Китаем, а также хвалила американскую демократическую систему. Однако, как только КПК установила свой режим, она сразу же воспользовалась тем, что в современной истории Китай проявлял слабость, а также стремлением китайцев создать мощную державу, назвав себя спасителем Китая и начав разжигать ненависть к Америке и другим западным странам.

Фактически КПК не заботится о жизни китайского народа, а также о территориальной целостности и устойчивом долгосрочном развитии Китая. Невозможно полностью описать, с какой злобой и неистовством КПК репрессировала китайский народ, отдавала территории, разрушала мораль, традиционную культуру и будущее китайской нации.

Есть четыре цели, которые преследует КПК, разжигая в китайцах ненависть к иностранным государствам: во-первых, КПК позиционирует себя как спасителя Китая и таким образом делает законным своё жестокое правление; во-вторых, КПК использует националистические настроения, чтобы отвлечь внимание общественности во время кризиса своего правления; в-третьих, это помогает заложить основы для экспансионистских амбиций КПК под флагом возрождения нации и смывания позора; в-четвёртых, использует ненависть для психологической подготовки китайцев к будущей войне и для снижения чувствительности общества к преступным действиям КПК.

КПК внушает молодому поколению ненависть к Соединённым Штатам, превращая молодых людей в свои инструменты, стремясь превзойти Америку и доминировать над миром. Когда придёт время, КПК намерена использовать молодёжь Китая для проникновения в США и их союзные государства. Если возникнет необходимость, она может начать полномасштабный вооружённый конфликт, вести неограниченную войну и даже ядерную войну.

Ликование китайцев в интернете после произошедших в США «терактов 11 сентября» показало, что КПК достигла успеха в своей пропаганде. На крупных китайских политических и военных интернет-форумах можно часто встретить в разных вариациях такую фразу, как «Китай и США должны вести войну». Это ещё одно свидетельство успеха КПК в распространении среди китайцев ненависти к Америке. Это долгосрочная постепенная мобилизация людей для войны, специально спланированная и систематически проводимая компартией Китая.

Пропаганда ненависти к США не ограничивается только Китаем. На международной арене в борьбе против Соединённых Штатов КПК прямо или косвенно поддерживает бандитские режимы и террористические организации, предоставляя им финансовую помощь, оружие и оборудование, теоретические основы, тактическое обучение и общественную поддержку. КПК стала главой антиамериканских государств и высокомерно руководит глобальными антиамериканскими силами.

5) КПК больше не скрывает своих намерений в отношении США

В 2008 году, когда в США разразился экономический кризис, в Пекине прошли самые дорогие Олимпийские игры в истории. Одетый в костюм процветания, режим КПК вышел на международную сцену. В ходе глобализации промышленность США постепенно пришла в упадок. Перед лицом экономических трудностей Соединённые Штаты обратились к Китаю за помощью. «Америка выживает, занимая деньги у нас, китайцев» — это стало горячей темой в пропаганде КПК. «Америка катится вниз, Китай в состоянии её заменить» — подобные заголовки были практически во всех контролируемых партией СМИ в Китае. Такая идея даже стала популярной среди западных СМИ и в кругах учёных.

С 2008 года в США наблюдаются признаки ослабления в экономике, военных силах и политике. На экономическом фронте Соединённые Штаты продвигают всеобщее здравоохранение, расширяют социальные льготы, ставят в центр своей политики проблемы климата, усиливают мониторинг окружающей среды и накладывают ограничения на традиционную обрабатывающую промышленность. Тем не менее экологически чистая энергетика потерпела поражение от продукции, произведённой в Китае, а производство в США по-прежнему находится в упадке. Нет никакого способа противостоять атакам Китая в сфере торговли и кражи интеллектуальной собственности.

В такой ситуации многие просто приняли за факт то, что Китай находится на подъёме, а Америка пребывает в упадке. Военные расходы США сократились, дипломатическая позиция Штатов ослабла. В политической сфере Штатов стремительно набирала силу социалистическая идеология, обострялись социальные противоречия, демократическая политика превратилась в борьбу между политическими партиями за свои выгоды. В результате это парализовало функции правительства. КПК противопоставила этот хаос своему тоталитаризму, который якобы позволяет «сконцентрироваться и свершить великие дела», выставив американскую демократию в качестве посмешища.

В 2010 году Китай обогнал Японию и стал второй по величине экономикой в мире. Согласно статистике Всемирного банка, если рассчитывать на основе паритета покупательной способности, то ВВП Китая в 2014 году мог превзойти ВВП США [4]. КПК увидела, что в разнице сил между Китаем и США произошли значительные перемены, предполагая, что упадок Америки был необратимым, она отбросила свою старую стратегию «выжидать, не выпячивая себя» и открыто нацелилась на международный порядок во главе которого находились США. Официальный Пекин, СМИ и эксперты постепенно начали открыто говорить об экспансионистской «китайской мечте».

В 2012 году во время своего XVIII съезда КПК представила концепцию «сообщества единой судьбы человечества». В 2017 году КПК провела Съезд мировых политических партий, создав ложный образ «явления ко двору множества княжеств», которые приехали, чтобы отдать дань уважения «китайскому императору». На этом съезде КПК озвучила своё желание экспортировать коммунистическую «китайскую модель» в остальной мир.

В настоящее время за всем тем, что КПК называет «китайской моделью», мировым «китайским планом» или «китайской мудростью», стоят амбиции КПК в отношении установления своей гегемонии в мире и создания нового мирового порядка в соответствии со своими правилами. КПК тщательно и разносторонне готовилась к этому в течение десятилетий. Если этот новый мировой порядок действительно будет создан, возникнет настоящая «ось зла», которая станет более угрожающим противником свободного мира, чем страны «оси» во время Второй мировой войны.

II. Стратегия коммунистического Китая для достижения мирового господства

1) Проект «Один пояс и один путь» — территориальное расширение под видом глобализации

«Один пояс и один путь» выходит на главную сцену

В 2013 году КПК официально представила план создания своего «Экономического пояса шёлкового пути» и «Морского шёлкового пути ХХI века». Общее название этих двух проектов «Один пояс и один путь» (ОПОП). Данная инициатива подразумевает, что Китай инвестирует миллиарды и триллионы долларов для создания в десятках стран ключевой инфраструктуры: мостов, железных дорог, портов и электростанций. ОПОП — это самый крупный инвестиционный проект одной страны в истории.

«Один пояс» — это «Экономический пояс шёлкового пути», который включает в себя три сухопутных направления: от Китая через Центральную Азию и Россию до Европы и Балтийского моря; от северо-западного Китая через Центральную Азию и Западную Азию до Персидского залива и Средиземного моря; и из юго-западного Китая через Индокитайский полуостров до Индийского океана.

«Один путь» — это «Морской шёлковый путь ХХI века», который включает два направления: первое — из портов Китая в Европу через Индийский океан и Китайское море; второе — из портов Китая в Южно-Китайском море в сторону Южно-Тихоокеанского региона.

Сухопутный пояс включает в себя шесть экономических коридоров: Китай-Монголия-Россия, Китай-Центральная и Западная Азия, Китай-Индокитайский полуостров, Китай-Пакистан и Бангладеш-Китай-Индия-Мьянма, а также Новый Евразийский сухопутный мост.

Планируется, что Новый Евразийский сухопутный мост будет реализован с помощью железнодорожного сообщения между Китаем и Европой, которое называется China Railway Express. Морские перевозки из Китая в Европу занимают более 30 дней, а по железной дороге — чуть более 10 дней. China Railway Express начала свою работу в 2011 году и является важным звеном ОПОП.

Экономический коридор Китай-Пакистан представляет собой совместный план двух правительств. Он включает в себя шоссе, соединяющее Кашгар в провинции Синьцзян с пакистанским портом Гвадар на побережье Индийского океана. В 2013 году Китай получил право на эксплуатацию этого порта. Порт Гвадар занимает стратегически важное положение, так как является воротами Пакистана в Персидский залив и Аравийское море. Он соединяется с Ормузским проливом, через который проходит 40% мировых поставок сырой нефти, транспортируемой по Аравийскому морю.

Общий план ОПОП заключается в строительстве ряда стратегических портов и установлении контроля над морскими перевозками. В финансово устойчивых странах китайские компании вступают в долевые или совместные предприятия. В экономически более слабых странах Китай инвестирует большие суммы денег на местном уровне и пытается получить права на эксплуатацию местных портов.

Только в одном 2013 году китайские предприятия получили права на эксплуатацию как минимум 17 портов и терминалов. Китайская компания China Merchants Port Holdings Company Limited купила 49% акций французской компании Terminal Link SAS, получив права на эксплуатацию 15 терминалов в 8 странах на 4 континентах [5].

Эти порты и терминалы включают порты Антверпен и Зебрюгге (Бельгия); терминал на Суэцком канале в Египте; терминал Кумпорт в Стамбуле (Турция); порт Пирей в Греции; порт Пасир Панджанг в Сингапуре; самый большой порт в Нидерландах Euromax Terminal Rotterdam, который называют «воротами Европы»; вторую очередь терминала в порту Халифа в Абу-Даби (ОАЭ); порт Вадо в итальянском регионе Лигурия; порт Куантан в Малаккском проливе (Малайзия); порт Джибути в восточной части Африки и Панамский канал.

В дополнение к инвестициям КПК также использует долговые ловушки, созданные ОПОП, чтобы получить контроль над стратегически важными районами. Например, Шри-Ланка не смогла погасить свой долг перед китайскими компаниями, поэтому в 2017 году она передала Китаю в пользование порт Хамбантота сроком на 99 лет.

В 2018 году КПК запустила свой новый проект «Цифровой шёлковый путь» с намерением изменить будущее развитие интернет-инфраструктуры. «Цифровой шёлковый путь» считается следующим этапом проекта ОПОП и является его новейшей разработкой. В основном это развитие волоконно-оптической инфраструктуры, цифровых информационных услуг, международных телекоммуникаций и электронной коммерции.

Многие государства, участвующие в ОПОП, не имеют полностью сформированной кредитной системы. КПК стремится продвинуть в этих странах свои системы электронной коммерции и электронных платежей, таких как Alipay, чтобы полностью захватить этот сегмент рынка. «Великий китайский файрвол», который фильтрует интернет-трафик в Китае, экспортируется в страны ОПОП, как и системы массового наблюдения, которые уже приняты КПК для использования в КНР.

Стратегический охват КПК можно увидеть из её инвестиций в глобальную инфраструктуру. Согласно сообщению газеты «Нью-Йорк таймс», по данным на ноябрь 2018 года, КПК построила или строит более 40 трубопроводов и другую нефтегазовую инфраструктуру, более 200 мостов, автомобильных и железных дорог, почти 200 атомных, газовых и угольных электростанций, а также электростанций на возобновляемых источниках энергии и ряд крупных плотин. Инвестиционные проекты КПК охватывают 112 стран, большинство из них связаны с инициативой ОПОП. То есть компартия Китая уже распространила свои щупальца по всему миру [6].

С появлением ОПОП усилились попытки КПК вытеснить Соединённые Штаты с позиции лидера на мировой арене. Пекин агрессивно продвигает юань как международную валюту, а также свою собственную платёжную систему. Во многих странах телекоммуникационные сети китайского производства (в том числе 5G) позиционируются как технологии будущего, в том числе и построенные Китаем высокоскоростные железнодорожные линии. Цель состоит в том, чтобы в конечном итоге установить стандарты, контролируемые КПК и не зависящие от существующих западных стандартов.

Проект «Один пояс и один путь» имеет глобальный охват

На ранней стадии проекта «Один пояс и один путь» (ОПОП) КПК сосредоточила своё внимание на соседних с Китаем странах, а также на странах Европы. Однако вскоре её амбиции распространилась на Африку, Латинскую Америку и даже Северный Ледовитый океан, охватив таким образом весь мир. «Морской шёлковый путь» изначально включал в себя всего два маршрута. Третий маршрут, «Ледовый шёлковый путь» или «Полярный шёлковый путь», был добавлен позже для соединения с Европой через Северный Ледовитый океан. До запуска ОПОП компартия Китая уже инвестировала значительные средства в Африку и Латинскую Америку. Страны этого региона в настоящее время являются частью основной структуры ОПОП, что позволило КПК значительно и в короткие сроки расширить в регионе свои финансовые и военные возможности.

Одной из главных целей ОПОП является экспорт избыточных мощностей Китая путём создания в других странах базовой инфраструктуры — железных дорог, автомагистралей и т.п. Эти страны богаты ресурсами, в том числе и энергоресурсами. Помогая им создавать инфраструктуру, КПК решает сразу две свои задачи. Во-первых, она прокладывает более быстрые и дешёвые маршруты для транспортировки китайских товаров в Европу. Во-вторых, она получает стратегические ресурсы стран-участников ОПОП. Намерение КПК состоит в том, чтобы увеличить собственный экспорт и перенести часть своего производства, а не в том, чтобы помогать странам, расположенным вдоль «пояса» и «пути», развивать своё собственное производство.

Активно продвигая свой проект ОПОП, Пекин намеревается использовать экономические средства в качестве авангарда для установления контроля над важнейшими финансовыми и политическими аспектами жизни других стран, фактически превращая их в свои колонии, что является частью её глобальной стратегии. Побочный эффект проекта ОПОП для стран-участников состоит в импорте всех пагубных аспектов коммунистического Китая, таких как коррупция, долги и тоталитаризм. Проект ОПОП является ловушкой, которая не принесёт длительного экономического процветания его участникам.

Многие страны уже начинают это осознавать, поэтому они либо приостанавливают своё участие в проекте, либо повторно пересматривают все его аспекты. В результате этого КПК была вынуждена признать, что она должна быть более прозрачной и вносить коррективы в отношении проблем с долговыми ловушками. Тем не менее планы КПК нельзя недооценивать. Западные предприятия, работающие по принципам максимального извлечения прибыли, не будут оставаться в нестабильных странах более нескольких лет. Однако стратегия КПК рассчитана на следующее столетие. Она может в течение длительного времени вести свою деятельность в таких странах, не считаясь ни с какими затратами и потерями.

КПК хочет взрастить дружественные ей прокоммунистические правительства, чтобы они поддержали её в ООН. Она стремится стать лидером Азии, Африки и Латинской Америки, а затем заменить США и стать державой номер один в мире. Для достижения этой цели КПК готова пожертвовать жизнями многих людей. Партия также может заставить китайцев оплачивать её расходы, что не могут себе позволить частные западные компании. В этой войне за контроль над миром у КПК есть большое преимущество — это сотни миллионов китайцев, которых она держит в заложниках и может использовать по своему желанию. Они её жертвенные пешки.

Бывший главный стратег Белого дома Стив Бэннон предложил уникальную интерпретацию проекта ОПОП. По его мнению, инициатива Пекина «Один пояс и один путь» успешно объединила теории Макиндера, Махана и Спикмэна о том, как доминировать в мире [7].

Сэр Хэлфорд Макиндер был влиятельным британским географом и историком. Он выдвинул теорию о том, что тот, «кто контролирует Хартленд (центральная Азия), тот командует Мировым островом (Евразией и Африкой); кто контролирует Мировой остров, тот командует миром». Его американский современник Альфред Махан, историк военно-морского флота, предложил стратегию контроля над морем. По его мнению, тот, кто управляет торговыми морскими путями, фортами и каналами, может управлять миром. В противоположность этому геополитик Николас Джон Спикмэн утверждал, что тот, «кто контролирует Римленд (прибрежные земли, окружающие Азию), управляет Евразией; кто правит Евразией, контролирует весь мир».

Таким образом, мнение Бэннона отражает растущую насторожённость западного мира в отношении амбиций КПК, заложенных в проекте ОПОП.

На самом деле амбиции КПК далеко не ограничиваются районами, которые охватывает проект ОПОП. Этот проект направлен не только на получение прав контроля над сухопутными маршрутами, морскими путями и крупными портами. КПК хочет использовать лазейки по всему миру. Многие страны Азии, Африки и Латинской Америки являются относительно новыми независимыми государствами, созданными в результате деколонизации. Эти регионы испытывали вакуум власти, чем и воспользовалась КПК. Новые независимые страны, которые когда-то входили в состав Советского Союза и его сателлитов в Восточной Европе, имеют слабый контроль над своим суверенитетом, поэтому они тоже стали мишенью КПК. Другие нестабильные страны, от которых западные инвесторы стараются держаться подальше, тоже легко попали в ловушку КПК. Мелкие, островные и слаборазвитые государства, занимающие стратегическое положение, также находятся под прицелом КПК.

Даже некоторые государства, которые когда-то прочно обосновались в западном демократическом лагере, из-за экономического спада или же больших долгов стали лёгкой добычей КПК. С позиции геополитики, КПК постепенно и незаметно окружает Соединённые Штаты, беря под контроль соседние с ними государства с помощью экономических выгод. Цель КПК состоит в том, чтобы ограничить американское влияние и в конечном итоге полностью исключить его в этих странах, а затем установить свой мировой порядок, основанный на коммунистической тирании. Это не новый подход. Своими корнями он уходит в старую стратегию КПК — «окружить города деревней». Эта стратегия помогла КПК победить в гражданской войне в Китае.

2) Стратегия «большой периферийной дипломатии» направлена на вытеснение США из Азиатско-Тихоокеанского региона

Что такое «периферийная дипломатия»? Аналитические центры КПК определяют это так: «Китай граничит с 14 странами вдоль сухопутной границы, а напротив него через море расположены ещё 6 соседних государств. Кроме того, восток страны находится в Азиатско-Тихоокеанском регионе, а запад — в Евразии. То есть радиальная территория китайской периферии охватывает две трети международной политики, экономики и безопасности. Таким образом, периферийная дипломатия — это не просто региональная стратегия. Это настоящая грандиозная стратегия» [8].

Австралия — слабое звено западного мира

В июне 2017 года медиа-компания Fairfax Media Limited и Австралийская радиовещательная корпорация сняли документальный фильм под названием «Сила и влияние: твёрдый край мягкой силы Китая», который стал результатом их пятимесячного исследования. Этот фильм вызвал обеспокоенность во всём мире. В нём подробно рассказывается об агрессивном и масштабном проникновении КПК в австралийское общество [9]. Шесть месяцев спустя Сэм Дастьяри, австралийский сенатор-лейборист, объявил о своём уходе из Сената. Это произошло после того, как его обвинили в получении денег от китайских бизнесменов, связанных с КПК, в качестве оплаты за заявления в поддержку Пекина относительно территориальных споров в Южно-Китайском море. Его заявления по этому ключевому вопросу противоречили даже взглядам Лейбористской партии, в которой он состоял [10].

В сентябре 2016 года австралийская медиа-компания SBS опубликовала статью, в которой рассказывается о политических пожертвованиях крупного китайского бизнесмена, сделанных с целью повлиять на торговую политику Австралии в отношении Китая [11]. Кроме того, китайские государственные СМИ подписали контракты с австралийскими СМИ, позволяющие им транслировать своё содержание австралийской аудитории [12].

Ещё в 2015 году Австралия разрешила китайской компании, имеющей тесные связи с Народно-освободительной армией Китая (НОАК), взять в аренду на 99 лет порт Дарвин. Этот порт имеет важное значение для защиты северных рубежей Австралии. Ричард Армитидж, бывший заместитель госсекретаря США, сказал, что он был «ошеломлён», когда узнал об этой сделке, и что США обеспокоены дальнейшим развитием событий [13].

В 2017 году австралийские издатели трижды отказывались публиковать книгу Клайва Гамильтона «Тихое вторжение: влияние Китая в Австралии» из-за боязни последствий со стороны Китая. В итоге один издатель всё же дал согласие, и книга вышла в свет. События, связанные с печатью этой книги, вызвали большой резонанс в австралийском обществе. Австралийцы стали проявлять беспокойство по поводу влияния Китая в их стране [14].

Многие задаются вопросом, почему Китай направил столько усилий на Австралию? Какая роль в военно-стратегическом плане КПК отведена Австралии?

В декабре 2017 года Национальный фонд демократии (NED) сообщил в своём докладе «Острая власть: растущее авторитарное влияние», что компартия Китая оказывает влияние и меняет австралийскую политику и научные круги посредством взяточничества и проникновения с целью ослабления военно-политического сотрудничества между Австралией и США [15].

В «Белой книге» по внешней политике за 2017 год правительство Австралии указало, что «Соединённые Штаты были доминирующей силой в нашем регионе на протяжении всей истории Австралии после Второй мировой войны. Сегодня Китай бросает вызов положению Америки» [16]. Доктор Малкольм Дэвис, старший аналитик Австралийского института стратегической политики, сказал, что Пекин пытается получить стратегическое преимущество в австралийском регионе для достижения своей конечной цели — распада союза Австралии и США [17].

Австралия является испытательным полигоном режима КПК для операций «мягкой силы» в его стратегии периферийной дипломатии [18]. Проникновение КПК в Австралию началось в 2005 году, когда Чжоу Вэньчжун, тогдашний заместитель министра иностранных дел КНР, прибыл в Канберру и проинформировал руководство китайского посольства о новом дипломатическом подходе КПК. Он сказал, что первичной целью включения Австралии в большую периферию Китая является превращение этой страны в надёжную и стабильную базу для экономического роста Китая в ближайшие 20 лет. Долгосрочная цель состоит в том, чтобы разорвать союз США и Австралии. Задачей присутствующих на встрече было понять, как КПК может обширно влиять на Австралию в сферах экономики, политики и культуры [19].

Режим КПК использует свою экономическую силу, чтобы заставить Австралию пойти на уступки по ряду военных вопросов и вопросов прав человека. Стандартный подход КПК для принуждения других к сотрудничеству заключается в том, чтобы развивать личные отношения через экономические интересы и одновременно создавать скрытую угрозу шантажа [20].

После многих лет исследований Клайв Гамильтон обнаружил: «Основные учреждения Австралии — от наших школ, колледжей и профессиональных ассоциаций до наших СМИ; от горного дела, сельского хозяйства и туризма до таких стратегических активов, как порты и электрические сети; от наших местных парламентов и правительств штатов до наших партий в Канберре — все они подвергаются проникновению и трансформации сложной системы контроля и надзора КПК» [21].

После начала в 2008 году экономического кризиса Австралия на практике доказала свою готовность служить в качестве сырьевой базы для КПК, при этом считая, что КПК спасла Австралию от рецессии. По словам Гамильтона, причина, по которой проникновение и влияние КПК в Австралии могут быть настолько успешными, заключается в том, что австралийцы «позволили этому произойти прямо у себя под носом, потому что мы ослеплены верой в то, что только Китай может гарантировать наше экономическое процветание, и потому что мы не смеем противостоять издевательствам со стороны Пекина» [22].

Несмотря на осведомлённость о проникновении КПК и влиянии на западное общество, особенно о контроле над зарубежными китайскими общинами, большинство добродушных западных людей изначально наивно полагали, что главная цель различных стратегий компартии была в том, чтобы заставить замолчать критиков Китая и людей с иными политическими взглядами. Однако Гамильтон говорит, что за этими, на поверхности «пассивными», целями стоят «активные» амбиции КПК: использовать этнических китайских иммигрантов для изменения структуры австралийского общества, чтобы заставить западных людей симпатизировать КПК и таким образом это помогло бы Пекину усилить своё влияние. То есть Австралия должна помочь КПК установить её господство сначала в Азии, а затем во всём мире [23].

Точно так же КПК расширяет своё проникновение и контроль из Австралии в Новую Зеландию. Доктор Энн-Мари Брэйди, эксперт по китайской политике из Университета Кентербери, опубликовала доклад под названием «Волшебное оружие». В своей работе Брэйди в качестве примера приводит Новую Зеландию, чтобы показать, как КПК усиливает своё проникновение и политическое влияние за рубежом. В докладе говорится, что несколько членов парламента Новой Зеландии, родившихся в Китае, имеют тесные связи с КПК, и многие политики были подкуплены крупными китайскими бизнесменами и организациями единого фронта КПК, такими, как Китайская торговая ассоциация Новой Зеландии и т.п. [24] Вскоре после публикации доклада офис доктора Брэйди был взломан. Перед этим она получила анонимное письмо с угрозами, в котором подробно перечислялось, что ждёт тех, кто не следует официальной линии Пекина, и в конце была приписка: «Ты следующая» [25].

Китай активно привлекает на свою сторону политиков Новой Зеландии. Например, членам новозеландских политических партий оказывают высокие почести во время их поездок в Китай. Политикам, вышедшим на пенсию, предлагаются высокооплачиваемые должности на предприятиях с китайским капиталом, а также другие выгоды, чтобы склонить их следовать директивам Пекина [26].

КПК нацелена на стратегические ценности тихоокеанских островных государств

Несмотря на свою небольшую территорию, тихоокеанские островные государства имеют важнейшее стратегическое значение для создания на них морских баз. Общая сухопутная площадь этих государств составляет всего 53 тысячи квадратных километров, при этом общая площадь их исключительной экономической зоны составляет 19 миллионов квадратных километров, что в 6 раз больше площади аналогичной зоны Китая. Развитие тесных связей с тихоокеанскими островными государствами является частью военной стратегии КПК.

В настоящее время сферы влияния в Тихоокеанском регионе поделены между США, Японией, Новой Зеландией, Австралией и Францией. Чтобы распространить свои морские силы на Тихий океан, КПК должна сначала наладить хорошие отношения с островными государствами, а затем постепенно вытеснять из этого региона США [27].

Джон Хендерсон, новозеландский профессор, и Бенджамин Рейли, профессор из Австралии, считают, что долгосрочная цель КПК в районе южной части Тихого океана состоит в том, чтобы заменить там доминирование США [28]. КПК инвестировала огромные средства в Меланезию, Микронезию и Полинезию, чтобы помочь этим островным государствам построить инфраструктуру. Это стимулировало развитие туризма и сделало доступными платформы электронного бизнеса. Усилия КПК опережают американскую активность в этом районе. Австралийский писатель Бен Богейн предупредил, что Америка проигрывает Китаю во влиянии на Тихоокеанский регион [29].

После оказания масштабной финансовой помощи этим островным государствам высокомерное поведение чиновников КПК показывает настоящий облик режима, который ощущает свою силу и кичится своими возможностями. КПК пытается относиться к людям других наций так же, как к находящимся под её тоталитарным контролем китайцам. Цель состоит в том, чтобы полностью подчинить себе более слабые страны. При этом, конечно же, не нужно ожидать от КПК соблюдения международных норм и протоколов.

На прошедшем в конце 2018 года в Папуа-Новой Гвинее саммите АТЭС грубое и нецивилизованное поведение китайских чиновников шокировало местных жителей и участников мероприятия. Во-первых, официальные представители Китая прямо запретили журналистам (в том числе журналистам из Папуа-Новой Гвинеи) брать интервью на тему форума с участием председателя КНР Си Цзиньпина и лидеров островных государств Тихого океана. Представители КНР потребовали, чтобы все журналисты делали свои репортажи на эту тему в соответствии с репортажами китайского официального агентства «Синьхуа».

Во-вторых, чтобы не допустить внесение в совместное коммюнике саммита формулировок с осуждением несправедливого торгового поведения КПК, китайские чиновники потребовали встречи с министром иностранных дел Папуа-Новой Гвинеи. Но министр посчитал, что частная встреча с китайскими чиновниками повлияет на его беспристрастность, и отклонил запрос. В-третьих, во время саммита китайские чиновники позволяли себе вопить и кричать, обвиняя другие страны в некоем заговоре против Китая. Один высокопоставленный чиновник США назвал поведение чиновников КПК в АТЭС «истеричной дипломатией» [30].

КПК захватывает контроль над ресурсами Центральной Азии с помощью долговых ловушек

После распада Советского Союза КПК предприняла большие усилия для развития и укрепления отношений со странами Центральной Азии, такими как Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан. Её стратегию в Центральной Азии можно рассматривать с нескольких точек зрения. Во-первых, Центральная Азия является неизбежным сухопутным маршрутом для расширения влиянии Китая на Запад. Кроме того, когда Китай строит инфраструктуру для транспортировки товаров, он также расширяет и свои коммерческие интересы в Центральной Азии. Во-вторых, Китай стремится захватить имеющиеся в этих странах в изобилии природные ресурсы, такие как уголь, нефть, газ и драгоценные металлы. В-третьих, контролируя страны Центральной Азии, которые географически и культурно близки к китайскому региону Синьцзян, Китай может усилить контроль над этническими меньшинствами в Синьцзяне.

Хотя КПК открыто не заявляла о своём желании доминировать в Центральной Азии, она фактически уже играет ключевую роль в этом регионе. Базирующаяся в Брюсселе организация Международная кризисная группа (МКГ) в 2013 году опубликовала отчёт, в котором говорится, что Китай быстро превращается в экономически доминирующую державу в Центральной Азии, пользуясь социальными волнениями в этом регионе. Пекин рассматривает Центральную Азию как свою сырьевую и ресурсную базу, а также как рынок для своей дешёвой и низкокачественной продукции. Между тем, КПК также вложила в страны Центральной Азии миллионы долларов США в качестве инвестиций и помощи под предлогом поддержания стабильности в Синьцзяне [31].

Обширная сеть автомобильных дорог, железных дорог, воздушных путей, коммуникаций и нефтепровода тесно связывает Китай с Центральной Азией. Китайская дорожно-мостовая корпорация (CRBC) и её подрядчики взяли на себя строительство автомобильных и железных дорог, а также линий электропередач в Центральной Азии. Они прокладывают дороги в самых опасных и сложных ландшафтах, создавая новые пути для транспортировки товаров из Китая в Европу и на Ближний Восток, а также в порты Пакистана и Ирана. За два десятилетия, с 1992 по 2012 год, в результате укрепления дипломатических отношений между Китаем и пятью центрально-азиатскими странами общий объём торговли между Китаем и Центральной Азией вырос в сто раз [32].

В Центральной Азии КПК делает инвестиции в крупные государственные инфраструктурные проекты, финансируемые за счёт кредитных средств. Некоторые специалисты предполагают, что такие инвестиции станут основой нового международного порядка, в котором Китай будет играть доминирующую роль. С этой точки зрения Центральная Азия, как и Австралия, является ещё одним испытательным полигоном для проводимой КПК концептуальной революции в её дипломатической стратегии [33].

В настоящее время Пекин поддерживает коррумпированных авторитарных правителей стран Центральной Азии, а его непрозрачные инвестиционные проекты считаются выгодными только для немногочисленной местной элиты. В докладе Международной кризисной группы отмечается, что все правительства стран Центральной Азии являются слабыми и коррумпированными, что создаёт в обществе социальную и экономическую нестабильность [34]. Крупные инфраструктурные проекты, продвигаемые Пекином, не только связаны с большими кредитами, но также включают и официальные разрешения, основанные на корпоративных интересах. Всё это порождает и усиливает коррупцию местных правительств.

В Узбекистане Ислам Каримов, бывший первый секретарь Коммунистической партии Узбекской Советской Социалистической Республики, занимал пост президента страны с момента обретения ею независимости в 1991 году и до своей смерти в 2016 году. После распада СССР Узбекистан находился под авторитарным правлением Каримова ещё четверть века. В 2005 году в восточном городе Андижане правительственные войска открыли огонь по демонстрантам, которые требовали проведения реформ. В результате погибли сотни людей. Однако КПК заявила, что является твёрдой сторонницей Каримова, оказывая, как обычно, регулярную поддержку Узбекистану и другим странам этого региона в их усилиях по сохранению статус-кво [35].

Хрупкие экономические структуры стран Центральной Азии в сочетании с крупными инфраструктурными займами из Китая подталкивают эти страны в китайскую долговую ловушку. Туркменистан находится на пороге экономического кризиса: годовой уровень инфляции там составляет более 300%, уровень безработицы поднялся до 50%. Кроме того, в стране острая нехватка продовольствия и безудержная коррупция. В настоящее время Китай является единственным потребителем туркменского газа [36], а также крупнейшим держателем его внешнего долга, который составляет 9 миллиардов долларов США (в 2018 году это составляло 30% ВВП страны) [37]. Возможно, у Туркменистана не было другого выбора, кроме как отдать свои месторождения природного газа Китаю для погашения долга [38]. Без преувеличения можно сказать, что эта страна отдала Пекину свои главные экономические артерии.

Таджикистан занял у Китая более 300 миллионов долларов США для строительства электростанции. Не в состоянии погасить такой долг, страна передала Пекину право собственности на золотой рудник [39].

Экономика Кыргызстана тоже находится в опасности, так как крупные инфраструктурные проекты Китая тоже завели её в долговую ловушку. Страна, скорее всего, отдаст часть своих природных ресурсов в качестве оплаты долга. Кыргызстан также сотрудничал с китайскими телекоммуникационными компаниями Huawei и ZTE для создания цифровой связи, чтобы усилить государственный контроль над людьми. Это создало лазейки, через которые Пекин может расширить своё наблюдение в этих странах [40].

Пекин воспользовался вакуумом власти после распада СССР, чтобы войти в энергетический сектор Казахстана. Экономика Казахстана зависит от добычи нефти. Нефть продаётся за доллары, которые используются для покупки дешёвых китайских товаров. За исключением бурения скважин, промышленный фундамент этой страны хрупок. Из-за притока дешёвой китайской продукции и без того слабая обрабатывающая промышленность Казахстана практически рухнула [41].

Другим движущим фактором расширения КПК в Центральной Азии является подавление живущих в Синьцзяне уйгурских диссидентов. Устав возглавляемой Пекином Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) разрешает выдачу подозреваемых странам-членам организации. Каждая из этих стран может даже отправить своих должностных лиц в другую страну-участницу для проведения расследования. Таким образом, КПК подавляет уйгуров за границей и арестовывает уйгурских диссидентов, которые нашли убежище в других странах [42].

Использование опорных стран для обеспечения стратегических ресурсов

Реализация периферийной стратегии компартии Китая включает прежде всего создание ключевых государств, которые затем используются в качестве опоры для достижения стратегических целей во всём регионе. Согласно аналитическим центрам КПК, опорные государства — это страны, которые имеют определённую региональную мощь, и над правительствами и ресурсами которых у Пекина есть возможность установить свой контроль; у них нет прямых конфликтов с КПК с точки зрения стратегических интересов, и они не имеют общих интересов с Америкой [43]. В дополнение к вышеупомянутым Австралии, Казахстану и другим государствам, такими опорными странами для КПК являются Иран на Ближнем Востоке, Мьянма в Южной Азии и другие.

Из всех стран на Ближнем Востоке самые крупные китайские инвестиции достаются Ирану. Иран является важной нефтяной страной в регионе и с конца 1970-х годов находится в идеологической оппозиции к Западу, что делает его естественным экономическим и военным партнёром Пекина. КПК поддерживает тесные экономические и военные отношения с Ираном с 1980-х годов.

В 1991 году Международное агентство по атомной энергии обнаружило, что КПК экспортировала уран в Иран, и в 1990 году Китай и Иран подписали секретное ядерное соглашение [44]. В 2002 году, когда был раскрыт иранский проект по обогащению урана, западные нефтяные компании вышли из страны, что дало КПК возможность извлечь выгоду из этой ситуации и развивать более тесные отношения с Ираном [45].

В период между 1992 и 2011 годом объём двусторонней торговли между КНР и Ираном увеличивался в геометрической прогрессии. За 17 лет он вырос более чем в сто раз. Позже он уменьшился из-за давления, вызванного международными санкциями в отношении Ирана [46]. Благодаря помощи КПК Иран смог выдержать международную изоляцию и создать широкий арсенал баллистических ракет малой и средней дальности, а также противокорабельных крылатых ракет. Китайцы также предоставили ему морские мины и быстрые штурмовые катера. Кроме того, Пекин помог Ирану создать секретный проект по производству химического оружия [47].

Другой ключевой страной, поддерживаемой КПК, является соседняя с Китаем Мьянма. У этого государства есть длинная береговая линия, обеспечивающая стратегически важный доступ к Индийскому океану. КПК рассматривает открытие канала Китай-Мьянма как стратегический шаг, способствующий минимизации зависимости от Малаккского пролива [48]. Плохая ситуация с правами человека в Мьянме, где правила военная хунта, привела к тому, что международное сообщество изолировало эту страну. Демократическое движение в Мьянме в 1988 году было подавлено военными. В следующем году в Пекине танки НОАК открыли огонь по демонстрантам на площади Тяньаньмэнь, которые выступали за демократические реформы.

Два авторитарных правительства, которых осуждало международное сообщество, сплотились друг с другом и завязали тесные отношения. В октябре 1989 года председатель военной хунты Мьянмы Тан Шве посетил с визитом Китай, и обе стороны подписали соглашение о сотрудничестве в военной сфере на сумму 1,4 млрд долларов США [49]. В 90-х годах торговля оружием между двумя странами процветала. Среди прочего КПК продавала Мьянме истребители, патрульные корабли, танки и бронетранспортёры, зенитные орудия и ракеты [50]. Таким образом, военная, политическая и экономическая поддержка со стороны КПК стала спасательным кругом для бирманской военной хунты в её борьбе за выживание [51].

В 2013 году Пекин инвестировал 5 миллиардов долларов США в трубопровод Китай-Мьянма, который считается четвёртым по величине стратегическим трубопроводом для транспортировки нефти и газа в Китай. Несмотря на то, что этот проект встретил сильное противостояние со стороны населения, в 2017 году он вступил в действие при поддержке КПК [52]. Аналогичные инвестиции включают строительство плотины «Мийцоне» (в настоящее время приостановлено из-за протестов местных жителей) и разработку медного рудника «Летпадаунг». В 2017 году объём двусторонней торговли между Китаем и Мьянмой составил 13,54 миллиарда долларов США. В настоящее время КПК планирует создать экономический коридор Китай–Мьянма, 70% акций которого будут принадлежать китайской стороне. Этот проект включает строительство глубоководного торгового порта в Индийском океане [53] и промышленного парка «Кяукфью» [54].

3) Разделять и властвовать в Европе, чтобы разорвать союз с Америкой

Во времена холодной войны Европа была центром противостояния между свободным миром и коммунистическим лагерем. Америка и страны Западной Европы поддерживали тесный союз через Организацию Североатлантического договора (НАТО). После окончания холодной войны экономическое и политическое значение Европы стало снижаться.

Чтобы вбить клин между Европой и Соединёнными Штатами, КПК приняла в отношении европейских стран стратегию «разделяй и властвуй». Адаптируясь к местным условиям, она начала постепенно проникать в регион и усиливать там своё влияние. В последние годы разногласия между Европой и США по многим ключевым вопросам становятся всё более очевидными. Это происходит не без усилий КПК.

После начала в 2008 году мирового финансового кризиса Пекин использовал острую потребность в иностранных инвестициях, которая возникла в более слабых европейских экономиках. Он вложил в эти страны крупные суммы денег в обмен на компромиссы по таким вопросам, как международное право и права человека. Таким способом КПК удалось создать и расширить трещины в отношениях между европейскими странами, получив от этого большую пользу. К странам, на которые нацелилась КПК, относятся Греция, Испания, Португалия и Венгрия.

После возникновения долгового кризиса в Греции КПК инвестировала в эту страну значительные средства, обменивая деньги на политическое влияние, а также используя Грецию в качестве рычага для усиления своего влияния в Европе. В течение нескольких лет Пекин получил 35-летнюю концессию на контейнерные терминалы №2 и №3 крупнейшего греческого порта Пирей, а также получил контроль над главным перегрузочным пунктом в порту.

В мае 2017 года Китай и Греция подписали трёхлетний план действий, включающий строительство железных дорог, портов, аэропортов, энергетических сетей, а также инвестиции в электростанции [55]. Инвестиции КПК уже получили политическую отдачу. После 2016 года Греция, будучи членом Европейского Союза, неоднократно выступала против резолюций ЕС с критикой в отношении политики Пекина и состояния прав человека в Китае. В результате многие подобные инициативы ЕС не были реализованы. В августе 2017 года в аналитической статье газеты «Нью-Йорк Таймс» говорилось: «Греция уже попала в объятья Китая, её самого пылкого и геополитически амбициозного поклонника» [56].

В 2012 году Пекин начал сотрудничество с 16 странами Центральной и Восточной Европы в формате «16+1». Венгрия была первой страной, присоединившейся к инициативе «16+1», и первой европейской страной, подписавшей с КНР соглашение по проекту «Один пояс и один путь». В 2017 году объём двусторонней торговли между Китаем и Венгрией превысил 10 миллиардов долларов США. Как и Греция, Венгрия неоднократно выступала против критики ЕС в отношении нарушений прав человека со стороны КПК [57]. Президент Чешской Республики нанял богатого китайского бизнесмена в качестве своего личного советника и заявлял о том, что старается держаться на расстоянии от Далай-ламы [58].

Среди 16 стран сотрудничества 11 являются странами ЕС. КПК предложила эту модель регионального сотрудничества с определённым умыслом, намереваясь внести раскол в Европейский Союз. Кроме того, среди этих 16 стран многие являются странами бывшего социалистического лагеря. В их истории был период коммунистического правления, от которого остались идеологические и организационные следы. Поэтому руководства этих стран легко находят общий язык с КПК.

В Европе много небольших стран, и по отдельности им трудно конкурировать с КПК. Пекин использовал это и начал находить индивидуальный подход к каждому правительству, склоняя их не критиковать нарушения прав человека в Китае и внешнюю политику КПК. Наиболее типичным примером является Норвегия. В 2010 году норвежский Нобелевский комитет вручил Нобелевскую премию мира китайскому диссиденту, находившемуся в заключении. Месть КПК была мгновенной. Она создала различные препятствия для экспорта в Китай норвежского лосося, а также создала Норвегии трудности в других областях. Шесть лет спустя отношения между двумя странами были «нормализованы», при этом Норвегия больше не высказывается по вопросам прав человека в Китае [59].

Традиционные западноевропейские державы также почувствовали растущее влияние КПК. С 2010 года значительно выросли прямые инвестиции КНР в Германию. В 2016 и 2017 годах Китай был крупнейшим торговым партнёром Германии. В 2016 году инвесторы из материкового Китая и Гонконга приобрели 56 немецких компаний, а объём их инвестиций достиг 11 миллиардов евро. Эти слияния и поглощения позволили китайским компаниям быстро выйти на рынок и приобрести передовые западные технологии, бренды и другие активы [60]. Американский Гуверовский институт в своём отчёте за 2018 год назвал это инвестициями КПК в «вооружение» [61].

Расположенный на западе Германии промышленный город Дуйсбург стал европейским транзитным пунктом для ОПОП. Каждую неделю в город прибывают 30 поездов, гружённых китайскими товарами, после чего эти товары развозятся в другие страны. Мэр города сказал, что Дуйсбург — это «китайский город» в Германии [62].

По отношению к Франции КПК на протяжении длительного времени использовала стратегию «транзакционной дипломатии». Например, когда глава КНР Цзян Цзэминь посетил Францию в 1999 году, он подарил ей крупную сделку на сумму 15 миллиардов франков, закупив около тридцати самолётов Airbus. В результате французское правительство поддержало вступление Китая в ВТО. Франция стала первой западной страной, которая установила всестороннее стратегическое партнёрство с Китаем после того, как КПК жестоко подавила восстание студентов, и западные страны наложили на КНР санкции. Президент Франции был первым западным лидером, который выступил против критики Китая на Женевской конференции по правам человека, первым, кто выступил за отмену эмбарго ЕС на поставки оружия в Китай, а также первым главой западного правительства, который похвалил КПК [63]. Кроме того, на ранней стадии своей экспансии КПК организовала во Франции масштабные «недели китайской культуры» с целью продвижения коммунистической идеологии под видом культурных мероприятий [64].

Великобритания, традиционно сильная европейская держава, а также важный союзник США, тоже является одной из наиболее приоритетных целей КПК. Лондон 15 сентября 2016 года официально одобрил строительство блока С атомной электростанции Хинкли-Пойнт. Это был совместный проект Китая и британского филиала французской государственной компании-оператора атомных электростанций. Электростанция «Хинкли-Пойнт С» расположена в Сомерсете, на юго-западе Англии, её мощность составляет 3200 мегаватт.

Проект строительства этой электростанции подвергся жёсткой критике со стороны экспертов, в том числе инженеров, физиков, экологов, китаеведов и бизнес-аналитиков, которые особо подчёркивали значительную скрытую угрозу для национальной безопасности Великобритании. Ник Тимоти, бывший советник премьер-министра Великобритании Терезы Мэй, отметил, что эксперты по безопасности как внутри, так и вне правительства «обеспокоены тем, что китайцы могут воспользоваться случаем и создать слабые места в компьютерной системе, что позволит им по желанию останавливать производство электроэнергии в Великобритании» [65]. Британская газета «Гардиан» назвала это «ужасной сделкой» и «самой дорогой в мире электростанцией» [66].

Как и в других частях света, методы, которые используют китайские власти для расширения своего влияния в Европе, разнообразны. Они включают приобретение европейских высокотехнологичных компаний, покупку контрольных пакетов акций важных портов, подкуп вышедших на пенсию политиков, чтобы они выступали в поддержку инициатив КПК, подкуп китаеведов, чтобы они хвалили КПК, проникновение в вузы, аналитические центры, исследовательские институты и так далее [67]. В популярной британской газете The Daily Telegraph раз в месяц появляется страница англоязычного издания подконтрольной КПК газеты China Daily с хвалебными статьями в адрес режима КПК. За этот вкладыш Пекин платит до 750 тыс. фунтов в год [68].

Деятельность КПК в Европе вызывает большие опасения у многочисленных исследователей. В 2018 году Европейский институт глобальной публичной политики (GPPI), который является ведущим аналитическим центром Европы, опубликовал отчёт, разоблачающий деятельность КПК по проникновению в Европу. В документе в частности говорится:

«Китай располагает всеобъемлющим и гибким набором инструментов открытого и скрытого влияния, которые в основном используется в трёх областях: политическая и экономическая элита, средства массовой информации и общественное мнение, а также гражданское общество и научные круги. Расширяя своё политическое влияние, Китай пользуется открытостью Европы. Европейские двери широко распахнуты, в то время как Китай стремится жёстко ограничить доступ на свой рынок иностранных идей, участников и капитала.

Последствия этих асимметричных политических отношений начинают проявляться в Европе. Европейские государства всё чаще склонны корректировать свою политику в духе “упреждающего послушания”, чтобы заручиться поддержкой китайской стороны. Политические элиты в Европейском союзе и в европейском соседстве начали принимать риторику и интересы Китая, в том числе и в тех областях, где они противоречат национальным и/или европейским интересам. Единство ЕС пострадало от китайской тактики “разделяй и властвуй”, особенно в том, что касается защиты либеральных ценностей и прав человека. Пекин также извлекает выгоду из “услуг” добровольных помощников среди представителей европейских политических и профессиональных кругов, которые рады продвигать китайские ценности и интересы. Кроме того, что Китай пытается активно наращивать политический капитал, также существует большое влияние со стороны тех политических элит в государствах-членах ЕС, которые стремятся привлечь китайские деньги или добиться большего признания в глобальном плане» [69].

В дополнение к политическому, экономическому и культурному проникновению в Европу, КПК также использует различные формы шпионажа. Французская газета Le Figaro 22 октября 2018 года начала публикацию серии статей с заголовком «Откровения Le Figaro о китайской шпионской программе, нацеленной на Францию». В эксклюзивной серии специальных статей издание подробно рассказало о различных шпионских действиях КПК во Франции. Это включало использование веб-сайтов деловых социальных сетей, особенно LinkedIn, для найма французов, чтобы те предоставляли Пекину информацию, помогая КПК глубже проникать в политическую, экономическую и стратегическую сферы Франции, а также лучше понимать конкретные ситуации. В публикациях подчёркивается, что это лишь верхушка айсберга шпионских операций КПК во Франции [70]. Целью КПК является масштабное хищение конфиденциальной информации о французском государстве и его экономических активах. Подобная шпионская деятельность КПК также имеет место и в Германии [71].

4) КПК экспортирует «китайскую модель» для колонизации Африки

После Второй мировой войны Африка была деколонизирована, и многие африканские страны получили независимость. Поскольку технологии и капитал были перенесены с Запада в Китай, Африка постепенно лишилась внимания западных стран. Значительно усиленная Западом компартия Китая неуклонно пытается поглотить Африку. Влияние КПК стало заменять то, что создали в Африке западные державы. КПК начала всё глубже проникать в политику, экономику и общество африканских стран. С одной стороны, КПК обхаживает африканские государства под лозунгом содействия развитию этих стран, создавая в ООН единый фронт против США и других западных государств. С другой стороны, посредством экономического подкупа и военной помощи КПК манипулирует африканскими правительствами и оппозиционными группировками, контролируя деятельность африканских стран, а также навязывая им «китайскую модель» и свои ценности.

С 2001 по 2010 год контролируемый КПК Экспортно-импортный банк Китая (Эксим банк) предоставил африканским странам кредиты на сумму 62,7 млрд долларов США. Процентные ставки по этим кредитам были относительно низкими, и на поверхности они не были связаны ни с какими политическими требованиями, но поскольку в качестве залога для этих кредитов были использованы природные ресурсы, КПК получила широкие права на добычу больших объёмов полезных ископаемых.

В 2003 году в качестве залога для кредита, предоставленного Эксим банком Китая Анголе, была использована сырая нефть, что было названо «моделью Анголы». Таким образом в Африке возникла следующая ситуация: «Китайцы добывают нефть, и через построенные китайцами трубопроводы и порты, которые также охраняются китайскими силовиками, её доставляют в Китай. Китайцы вооружают правительство, совершающее преступления против человечества, и всё те же китайцы защищают это правительство и поддерживают его в Совете безопасности ООН» [72].

В 2016 году Китай стал крупнейшим торговым партнёром и прямым иностранным инвестором африканских стран [73]. Модель управления, которую использует КПК в Африке, подвергалась резкой критике за многочисленные беды, которые она принесла в этот регион: низкая заработная плата, плохие условия труда, низкосортная продукция, некачественное строительство, загрязнение окружающей среды, подкуп государственных чиновников и другие действия, связанные с коррупцией. Деятельность Китая по добыче полезных ископаемых в Африке также нередко сталкивалась с протестами со стороны местных жителей.

Майкл Сата, бывший президент Замбии, во время своей президентской кампании в 2007 году сказал: «Мы хотим, чтобы китайцы ушли, а старые колониальные правители вернулись. Они тоже использовали наши природные ресурсы, но, по крайней мере, хорошо о нас заботились. Они построили школы, научили нас своему языку и принесли нам британскую цивилизацию. По крайней мере, западный капитализм имеет человеческое лицо. Китайцы же только хотят нас эксплуатировать» [74]. В Замбии влияние Китая можно увидеть повсюду. У Саты не было выбора, кроме как заключать сделки с КПК. Получив власть, он сразу же встретился с послом КНР, а в 2013 году поехал с визитом Китай.

Судан был одной из первых баз, которые КПК создала в Африке. За последние 20 лет инвестиции КПК в Судан росли в геометрической прогрессии. Помимо обильных запасов нефти, стратегическое расположение Судана на побережье Красного моря также имеет жизненно важное значение для КПК [75]. В 90-х годах прошлого столетия, когда Судан был изолирован международным сообществом из-за своей поддержки терроризма и радикального ислама, КПК воспользовалась этим и вскоре стала крупнейшим торговым партнёром Судана, покупая большую часть экспортируемой Суданом нефти [76]. Инвестиции КПК помогли выжить и развиваться тоталитарному режиму Башира, несмотря на сдерживание со стороны Запада. В то время КПК даже экспортировала оружие в Судан, что косвенно способствовало геноциду в Дарфуре (западный Судан) в начале этого столетия.

В международном сообществе КПК в данном вопросе сыграла двоякую роль. С одной стороны, Китай направил миротворческую группу в ООН для посредничества в решении конфликта в Судане. С другой стороны, Пекин пригласил суданского президента — преступника, разыскиваемого Международным уголовным судом за преступления против человечности, посетить Китай и заявил, что, независимо от того, как изменится мир, независимо от ситуации в Судане, КНР всегда будет оставаться другом Судана [77].

КПК прилагает все усилия, чтобы переманить на свою сторону развивающиеся страны. В 2000 году в Пекине прошёл первый Форум по китайско-африканскому сотрудничеству. На последующих форумах лидеры КПК вбрасывали крупные суммы в Африку. В 2000 году Цзян Цзэминь объявил о списании долга в 10 миллиардов юаней для бедных стран Африки. В 2006 году, когда Пекин снова стал страной-организатором форума, КПК не только объявила о списании задолженности по состоянию на конец 2005 года для бедных африканских стран, с которыми у неё были дипломатические отношения [78], но и выделила им более 10 миллиардов долларов США в качестве финансирования, кредитов, стипендий и различных проектов помощи.

В 2015 году, во время саммита в Йоханнесбурге (Южно-Африканская республика), КПК объявила, что предоставит африканским странам 60 миллиардов долларов США для реализации «десяти основных планов сотрудничества» [79]. 28 августа 2018 года заместитель министра торговли КНР отметил, что «97% продуктов из 33 наименее развитых африканских стран были с нулевыми таможенными пошлинами» [80]. Во время очередного, проходившего в Пекине китайско-африканского форума, 3 сентября 2018 года КПК вновь пообещала, что предоставит Африке 60 млрд долларов США в виде безвозмездной помощи, беспроцентных займов, а также капитала и инвестиций для конкретных проектов. В то же время КПК пообещала, что для африканских стран, имеющих дипломатические отношения с КНР, она аннулирует межправительственные долги, срок погашения которых наступит в конце 2018 года [81].

После нескольких десятилетий непрерывных усилий через торговые отношения КПК получила контроль над экономикой Африки. Используя экономические стимулы, она подкупила многие африканские правительства, и теперь они выполняют все требования Пекина. Внешний мир уже осознаёт, что КПК пытается подчинить себе Африку и использовать этот обширный регион в качестве плацдарма для продвижения своей «китайской модели». Один учёный из структуры КПК заявил: «Прогресс Китая за последние сорок лет доказал, что ему не нужно идти по пути Запада, чтобы добиться успеха. История ещё не закончилась. Влияние всего этого на Африку выходит за рамки того, что вы можете себе представить» [82].

Подражая Китаю, бывший премьер-министр Эфиопии Мелес Зенауи разработал пятилетний план для своей страны. Организация и структура правящего политического блока четырёх левых партий Революционно-демократического фронта эфиопских народов (РДФЭН) также имеют поразительное сходство с КПК. Анонимный источник в китайском МИДе сказал, что многие высокопоставленные чиновники РДФЭН проходили обучение в Китае, а дети многих важных членов РДФЭН получают образование в Китае. Среди министров Эфиопии практически каждый читал «Избранные произведения» Мао Цзэдуна [83].

В марте 2013 года на саммите БРИКС премьер-министр Эфиопии заявил, что Китай является для Эфиопии одновременно торговым партнёром и примером модели развития. Сегодня Эфиопию называют «Новым Китаем» Африки. Её интернет-цензура, тоталитарная форма правления, контроль государства над СМИ и тому подобное полностью скопированы у Китая [84].

Эфиопия — не единственный пример. В 2018 году Министерство внешних связей ЦК КПК провело в городе Шэньчжэне четвёртый Форум молодых лидеров Китая и Африки и Форум политических партий Китая и Латинской Америки. Эти форумы, которые проходили в виде тренинга, были ориентированы на руководителей и государственных чиновников.

Юнь Сунь, одна из руководителей программы по Китаю в вашингтонском аналитическом Центре Стимсона, подчеркнула, что такая политическая подготовка направлена на экспорт китайской модели в развивающиеся страны. Она в частности сказала:

«Они организовали это политическое обучение, преследуя три цели. Во-первых — доказать, что власть КПК является легитимной. Это попытка рассказать миру, как КПК успешно управляет Китаем, и как этот успех может быть воспроизведён в развивающихся странах. Во-вторых, КПК стремится продвигать свой опыт развития в ходе так называемого “обмена мнениями о том, как управлять страной”. Хотя КПК открыто не экспортирует революцию, она, безусловно, экспортирует свою идеологию. Третья цель — укрепление обмена между Китаем и Африкой» [85].

5) Продвижение в Латинскую Америку: подкоп под США

Будучи географически расположенной близко к Соединённым Штатам, Латинская Америка исторически всегда находилась в сфере влияния США. Хотя в середине ХХ века, когда мир был охвачен коммунизмом, в Латинской Америке появился целый ряд социалистических правительств, внешнее влияние никогда не представляло угрозу для Штатов.

После распада Советского Союза КПК страстно набросилась на Латинскую Америку. Под лозунгом «сотрудничества Юг-Юг» она начала активно проникать в этот регион через экономику, торговлю, военное сотрудничество, дипломатию, культуру и т.п. Правительства многих латиноамериканских стран, таких как Венесуэла, Куба, Эквадор и Боливия, уже были враждебно настроены по отношению к США. КПК в полной мере использовала это, протянув свои щупальца через океан, ещё больше обострив напряжённость между этими странами и США и ещё больше усилив их антиамериканскую позицию.

С одной стороны, это помогло Пекину ослабить преимущество, которое имели в регионе США. С другой стороны, КПК могла свободно войти в вотчину США, поддерживать социалистические режимы в Латинской Америке и таким образом закладывать основы для долгосрочной конфронтации с Соединёнными Штатами. Не будет преувеличением сказать, что проникновение и влияние КПК в Латинской Америке намного превзошли аналогичные успехи Советского Союза в прошлом.

Во-первых, КПК использовала внешнюю торговлю и инвестиции для расширения своего влияния в Латинской Америке. Согласно отчёту американского аналитического центра Брукингский институт, в 2000 году объём торговли Китая с Латинской Америкой составлял всего 12 миллиардов долларов США, однако к 2013 году он возрос до 260 миллиардов долларов, увеличившись более чем в 20 раз. До 2008 года кредитные обязательства Китая не превышали 1 млрд долларов США, а в 2010 году они увеличились до 37 млрд долларов [86]. С 2005 по 2016 год Китай пообещал предоставить ссуды странам Латинской Америки в размере 141 млрд долларов США. Сегодня китайские кредиты в этом регионе превысили кредиты Всемирного банка и Межамериканского банка развития вместе взятые. КПК также пообещала, что до 2025 года предоставит Латинской Америке 250 млрд долларов США в качестве прямых инвестиций, и двусторонняя торговля между Китаем и Латинской Америкой достигнет 500 миллиардов долларов. В настоящее время Латинская Америка является второй по величине инвестиционной целью Китая после Азии.

Китай доминирует во внешней торговле многих южноамериканских стран. КНР также является главным торговым партнёром трёх крупнейших экономик Латинской Америки — Бразилии, Чили и Перу. Кроме того, Китай является вторым по величине импортёром для Аргентины, Коста-Рики и Кубы. Глядя на масштабное строительство Китаем дорог в Эквадоре, китайские проекты портов в Панаме, прокладку оптоволоконной связи из Чили в Китай, можно увидеть, насколько сильно влияние Китая во всей Латинской Америке [87].

КПК использует свои государственные компании, чтобы превратить Латинскую Америку в свою ресурсную базу. Примерами этого являются огромные инвестиции китайской сталелитейной компании Baosteel в Бразилию, а также контроль над железными рудниками Перу со стороны китайской металлургической компании Shougang. КПК проявляет большой интерес к эквадорской нефти, а также горючим материалам и золотым рудникам Венесуэлы.

КПК также активно инвестирует и в латиноамериканскую инфраструктуру. В Аргентине Пекин пообещал инвестировать 25 млн долларов США в порты, через которые осуществляется перевозка продуктов питания, и 250 млн долларов в автомагистрали, связывающие Аргентину и Чили [88].

В военной сфере КПК усиливает проникновение в Латинскую Америку как по масштабам, так и по глубине. Исследователь из Американо-китайской комиссии по обзору вопросов экономики и безопасности Джордан Уилсон обнаружил, что до 2000 года объём продаж китайского оружия странам Латинской Америки был невысоким, однако затем он начал расти и к 2010 году достиг 100 млн долларов США. Особенно после 2004 года экспорт вооружений из КНР в Латинскую Америку существенно возрос. Импортёрами этого оружия являются режимы, которые выступают против США, например, правительство Венесуэлы. Вместе с этим увеличилось число проектов сотрудничества в области подготовки военных. Среди них обмены в сфере образования и профессиональной подготовки, а также совместные военные учения [89].

В 2015 году в Пекине прошёл двусторонний саммит Китай-Аргентина. Если достигнутые на этом саммите соглашения будут реализованы, это ознаменует новый этап военного сотрудничества между двумя странами. Среди этих соглашений совместное производство передовой, высококачественной продукции военного назначения. Например, создание первой станции космического слежения, которая поможет КПК, находясь в границах Аргентины, усилить контроль на южном полушарии. Соглашения также включают продажу Аргентине истребителей китайского производства на общую сумму от 500 миллионов до 1 миллиарда долларов США. Это значительно превышает общий объём импорта китайского оружия в страны Латинской Америки в 2014 году, когда он составлял всего 130 миллионов долларов.

КПК быстрыми темпами развивает сотрудничество с Латинской Америкой в дипломатической, экономической, культурной и военной областях. В опубликованной в 2015 году «Белой книге» КНР по вопросам национальной обороны обозначены требования к НОАК (Народно-освободительная армия Китая) активно участвовать как в региональном, так и в международном сотрудничестве в области безопасности и эффективно защищать интересы Китая за рубежом [90].

На дипломатическом фронте в результате стимулов и угроз со стороны Пекина такие государства, как Панама, Доминиканская Республика и Сальвадор, решили разорвать дипломатические отношения с Китайской Республикой (Тайвань) и вместо этого принять широкие объятья КПК. В июне 2017 года Панама объявила, что установила отношения с КНР и прекратила дипломатические отношения с Тайванем, которые продолжались более века. Три года назад КПК начала активно планировать инвестиции в панамскую инфраструктуру — порты, железные дороги и автомагистрали, общий объём которых составляет 760 млрд тайваньских долларов (около 24 млрд долларов США) [91]. Китай уже приобрёл контроль над обеими сторонами Панамского канала, что имеет большое международное стратегическое значение.

КПК также инвестировала около 30 млрд долларов США в порт Ла-Уньон в Сальвадоре. В июле 2018 года посол США в Сальвадоре Жан Манс предупредила через газету «Сальвадор Эль Диарио де Хой», что китайские инвестиции в Ла-Уньон имеют военную цель и заслуживают пристального внимания [92].

На культурном фронте КПК создала в странах Латинской Америки и Карибского бассейна 39 Институтов Конфуция и 11 классных комнат Конфуция с общим числом учащихся более 50 тысяч человек [93]. Считается, что Институты Конфуция являются шпионскими структурами КПК, которые также используются для распространения в мире культуры и идеологии компартии под видом традиционной китайской культуры.

Расширение и проникновение КПК в страны Латинской Америки представляет серьёзную угрозу для США. Используя зависимость этих стран от китайского рынка, экономических инвестиций и военной помощи, Пекин может влиять на их политику, втянуть их в свою сферу влияния и использовать для противостояния Соединённым Штатам. Каналы, порты, железные дороги и средства связи, которые строит КПК, являются важными инструментами для будущего использования с целью расширения и установления гегемонии КПК в мире.

6) Военные амбиции коммунистического Китая

В 2018 году внимание военных экспертов привлёк китайский беспилотный летательный аппарат CH-7 Rainbow, впервые показанный на Международном аэрокосмическом салоне в китайском городе Чжухай. Серия Rainbow («Радуга») говорит о том, что Китай освоил технологии производства военных беспилотников. Большое количество предыдущих моделей китайских беспилотников — CH-4 Rainbow — завладели военными рынками Иордании, Ирака, Туркменистана и Пакистана, то есть стран, которым запрещено покупать вооружение в западных странах [94]. Новая модель CH-7 Rainbow оснащена так же хорошо, как и лучшая аналогичная американская модель X-47B. Наблюдатели отметили, что CH-7 был представлен на авиасалоне до того, как прошёл необходимые испытания [95]. На авиашоу было показано видео имитации воздушного боя с врагом, которым явно были США [96]. Всё это доказывает очевидное стремление Китая бросить вызов гегемонии Америки.

В последние годы, когда военная мощь Китая стала развиваться быстрыми темпами, его амбиции не могли остаться незамеченными. Ещё в 2009 году был случай, когда китайские суда преследовали американский корабль наблюдения USNS Impeccable в Южно-Китайском море, в то время, как он выполнял свои стандартные задачи в международных водах [97].

Позже аналогичный инцидент произошёл в международных водах Жёлтого моря. Китайские суда неоднократно приближались к американским кораблям наблюдения USNS Victorious. В тумане они несколько раз сближались с американским кораблём на опасном расстоянии, вынудив его остановиться [98]. Самый недавний инцидент произошёл в сентябре 2018 года в Южно-Китайском море. Китайский военный корабль начал проводить агрессивные манёвры. Он приблизился к американскому эсминцу USS Decatur на 45 ярдов (41 метр), вынудив его сделать манёвр, чтобы избежать столкновения [99].

Пекин давно не скрывает своих военных амбиций. Его военная стратегия состоит в том, чтобы обладать не только мощными наземными силами, но и стать морской сверхдержавой, в конечном итоге установив гегемонию как на суше, так и на море. В 1980 году стратегией Пекина была активная защита. Основное его внимание было сосредоточено на защите своих границ. В то время его главным противником была армия СССР. В 2013 году Пекин выдвинул концепцию «обороны переднего края», начав активное наступление с целью расширения передовой линии. Он предложил «стратегическое наступление как важный вид активной защиты» [100].

В 2015 году китайский военный теоретик и автор книги «Неограниченная война: Генеральный план Китая по уничтожению Америки» заявил, что: «Проект “один пояс и один путь” требует, чтобы армия обладала экспедиционными способностями», «Китайские сухопутные войска должны совершить большой прыжок и революционизировать себя», «Национальные интересы, связанные с проектом “один пояс и один путь”, являются огромным стимулом для реформы китайской армии» [101]. Всё это говорит о стремлении Пекина с помощью военных средств стать наземной сверхдержавой.

В ежегодном отчёте Министерства обороны США за 2018 год говорится:

«Акцент Китая на море и его внимание к защите своих зарубежных интересов всё больше продвигают НОАК за пределы Китая и его периферии. Развитие плана [военно-морского флота Китая] от “защиты прибрежных морских вод” до сочетания “защиты прибрежных морских вод” и “защиты вод открытого моря” отражает растущую заинтересованность высшего командования НОАК в более широком оперативном охвате. Военная стратегия Китая и продолжающаяся реформа НОАК отражают отказ от его исторического ориентирования на сушу. Аналогичным образом, доктринальные упоминания об “обороне переднего края” могут отодвинуть потенциальные конфликты далеко от территории Китая. Это говорит о том, что стратеги НОАК представляют себя играющими всё более глобальную роль» [102].

Цель Китая — сначала прорвать границы первой цепи островов, а затем устремиться к международным водам Тихого и Индийского океанов. Первая цепь островов простирается от Курильских островов на севере до островов Тайвань и Борнео на юге. Их окружает Жёлтое море, Восточно-Китайское море и западная часть Тихого океана.

Цель экспансии Китая в Южно-Китайском море была в том, чтобы прорвать первую цепь островов. Китай построил в Южно-Китайском море искусственные острова и военизированные рифовые островки, на которых расположил аэродромы с береговыми самолётами и ракетами. В настоящее время на трёх стратегически важных островах в Южно-Китайском море, а именно, риф Огненный Крест, риф Суби и риф Мисчиф, размещены китайские противокорабельные крылатые ракеты, ракеты класса «земля-воздух» и аэродромы. Можно сказать, что острова превращены в стационарные авианосцы, которые могут быть использованы в случае военного конфликта. С позиции стратегии китайский флот уже способен прорвать границы первой цепи островов и сражаться в открытом океане.

Бывший главный стратег Белого дома Стив Бэннон неоднократно заявлял, что США приближаются к военному конфликту с Китаем. «Мы начнём войну в Южно-Китайском море через 5-10 лет. В этом нет никаких сомнений», — сказал Бэннон в марте 2016 года [103].

Лоуренс Селлин, бывший полковник армии США и военный комментатор, считает: «Китай сейчас пытается распространить своё международное влияние за пределы Южно-Китайского моря, связав его с аналогичной формой доминирования в северной части Индийского океана. Если позволить завершить эту связь, Китай может занять неприступную позицию, оказывая влияние примерно на половину мирового ВВП» [104].

Доминирование в Южно-Китайском море — это не территориальный вопрос, а глобальная стратегия. Ежегодно через Южно-Китайское море перемещаются товары на сумму примерно 5 трлн долларов США [105]. Для Китая его «морской шёлковый путь» начинается с Южно-Китайского моря, и по прогнозам, 80% китайского импорта нефти будет проходить через это море [106]. После Второй мировой войны миротворческую миссию в Южно-Китайском море выполняли США и их союзники. Это создаёт большую угрозу для китайского режима, который готовится к войне с Соединёнными Штатами и считает Южно-Китайское море ключевым районом для своего экономического роста и военной экспансии.

Профессор политологии в Массачусетском технологическом институте Тейлор Фравел проанализировал то, как КПК разрешала свои территориальные споры в истории, и указал на интересный факт. Он сказал, что с 1949 года у Китая было 23 территориальных спора с соседями. Урегулировано 17 из них, и в 15 случаях Пекин сделал значительные уступки в распределении спорной территории. Однако как только речь заходит о Южно-Китайском море, начиная с 50-х годов, когда мощь военно-морского флота Китая была незначительной, Пекин неуклонно заявляет о своём неоспоримом суверенитете над регионом. Китай никогда не был так категоричен в других территориальных спорах [107].

Очевидно, что «борьба за каждую пядь земли» — это не тот подход, с помощью которого КНР решает свои территориальные вопросы. Профессор Фравел перечислил несколько причин такой твёрдой позиции Пекина в отношении Южно-Китайского моря: «Китай рассматривает прибрежные острова, такие как Спратли, как стратегические. Из этих островов Китай может претендовать на юрисдикцию над прилегающими водами, которые могут содержать значительные природные ресурсы, и даже на юрисдикцию в отношении некоторых видов деятельности иностранных военно-морских судов. … Острова Южно-Китайского моря можно также превратить в форпосты для демонстрации военной мощи. … Они также могут помочь подводному флоту Китая, не позволяя другим государствам отслеживать китайские подводные лодки, которые стремятся войти в западную часть Тихого океана из Южно-Китайского моря» [108].

Агрессивные и экспансионистские действия КПК в Южно-Китайском море, особенно шаги, которые она предприняла в последние годы для изменения статус-кво, усилили военную напряжённость в регионе. Япония обратила вспять десятилетнее сокращение военных расходов, в то время как Индия активизировала модернизацию флота [109].

Маскируя свои усилия под предлогом безопасного коридора для транспортировки электроэнергии и грузов, Пекин проводит активную экспансию в Южно-Китайском море, нарушая баланс сил в регионе и увеличивая вероятность военного конфликта. Один из экспертов отметил, что «само по себе восприятие Китаем Южно-Китайского моря как проблемы безопасности привело к подрыву безопасности в регионе» [110]. Эта точка зрения перекликается с позицией Бэннона.

В 2017 году китайские военные создали свою первую зарубежную военную базу в Джибути. Западные учёные считают, что китайские генералы нацелились за пределы региона западной части Тихого океана и думают, как распространить свою военную мощь ещё дальше [111]. Например, в последнее время КПК активно работает с островными государствами Тихого океана, не обращая внимания на инвестиционные затраты. Долгосрочная цель Пекина состоит в том, чтобы в будущем превратить эти страны в станции снабжения для китайского военного флота [112]. Военное расширение КПК не ограничивается традиционным контролем над сухопутной территорией, морем и воздушным пространством, оно также распространяется в область космоса и электромагнитных войн.

Военные амбиции КПК подкреплены огромным количеством живой силы, оборудования и финансов.

Пекин содержит самую многочисленную регулярную армию в мире с двумя миллионами действующих военнослужащих. Армия КНР также обладает крупнейшими в мире сухопутными силами, самым большим количеством военных кораблей, третьим по величине тоннажем военно-морского флота и крупными военно-воздушными силами. У неё есть возможность нанести ядерный удар с трёх позиций — с суши, воздуха и моря. Этот потенциал включает в себя межконтинентальные баллистические ракеты, подводные лодки с баллистическими ракетами и стратегические бомбардировщики.

Кроме того, в распоряжении КПК находятся 1,7 миллиона сотрудников военизированной полиции, которые подчиняются непосредственно Центральной военной комиссии КПК, а также большое количество резервных подразделений и частей народного ополчения. В военной доктрине компартии всегда подчёркивается важность «народной войны». В рамках тоталитарной системы правления КПК может за короткий срок мобилизовать для военных действий все имеющиеся ресурсы. Таким образом, в армии КПК насчитывается более миллиарда человек (включая и китайцев за рубежом), которые могут быстро превратиться в «народных ополченцев» и быть использованы партией.

В период между 1997 и 2007 годом в Китае наблюдался быстрый рост ВВП. Пекин опирается на экономическую мощь для ускоренного расширения производства вооружений и модернизации армии. Согласно оценкам, к 2020 году на вооружении сухопутных войск НОАК будет 5 тысяч современных боевых танков, а военно-морские силы будут иметь как минимум 2 авианосца. 90% истребителей ВВС НОАК относятся к четвёртому поколению, и Китай уже начал выпускать истребители пятого поколения.

В начале 2017 года Пекин объявил об увеличении военного бюджета с поправкой на инфляцию на 6,5% до 154,3 миллиарда долларов США в год. Анализ данных за период с 2008 по 2017 год показывает, что официальный военный бюджет Китая за этот период ежегодно увеличивался в среднем на 8% с учётом инфляции [113]. По оценкам наблюдателей, фактические военные расходы КПК примерно в два раза больше, чем официальные. Помимо этого, в военных расходах отражена далеко не полная картина военной мощи КНР, так как фактически эти расходы выше, чем официальные данные, и к тому же КПК может по своему усмотрению без финансовых затрат мобилизовать многочисленные гражданские ресурсы. Вся промышленная система КНР может начать работать на нужды войны. Это значит, что настоящие военные возможности КПК намного больше официальных данных и обычных оценок.

К концу 2020 года КПК планирует создать глобальную сеть, состоящую из 30 с лишним навигационных спутников системы Beidou (Большая Медведица), с возможностью глобального военного позиционирования GPS. Массовое производство военных дронов серии Rainbow предоставляет КПК больше возможностей в военной тактике. Например, в Тайваньском проливе КПК может получить преимущества благодаря тактике использования беспилотных летательных аппаратов [114]. Большое количество воздушных беспилотников могут образовывать группы под управлением спутников и искусственного интеллекта, что сделает их полезными в региональных и асимметричных конфликтах.

Китайский истребитель-«невидимка» пятого поколения J-20, представленный на авиасалоне в Чжухае, напоминает американский F-22, а китайский J-31 выглядит как американский F-35. НОАК неуклонно сокращает разрыв со Штатами в разработке современных реактивных истребителей.

Кроме того, КПК широко использует шпионаж, чтобы догнать США в сфере технологий. По некоторым оценкам, более 90% шпионских действий против Соединённых Штатов, совершаемых с помощью хакерских атак, происходят из Китая. Шпионы КПК проникают в крупные американские компании и военные организации, крадут технологии, которые китайцы не могут разработать сами [115]. Технологии, используемые в китайских беспилотниках, были украдены у Соединённых Штатов.

С точки зрения тактики, НОАК стремится к асимметричным возможностям: асимметричной войне, асимметричной стратегии и асимметричному оружию [116]. Адмирал Филип С. Дэвидсон, командующий Индо-Тихоокеанскими вооружёнными силами США, охарактеризовал Китай как «равного конкурента». Он сказал, что Китай не пытается сопоставлять американскую огневую мощь со своей в соотношении один к одному; он пытается догнать США, создавая критические асимметричные возможности, включая использование противокорабельных ракет и возможностей в подводной войне. Дэвидсон предупредил: «Нет никаких гарантий того, что Соединённые Штаты выиграют будущий конфликт с Китаем» [117].

Китай опирается на разработанные им ракеты «Дунфэн-21D» (противокорабельные баллистические ракеты, предназначенные для использования против авианосцев США) для противостояния, похожего на снайперскую войну. В 2018 году КПК публично продемонстрировала наземную сверхзвуковую противокорабельную ракету Eagle-Attack-12B, известную как «убийца авианосцев». Она создала 550-километровую «зону смерти» в западной части Тихого океана, в которой группам американских боевых авианосцев могут быть нанесены удары с очень низкой высоты. Эти ракеты становятся важным военным средством региональных операций НОАК, направленных на предотвращение военного вмешательства США.

После расширения своей военной мощи Пекин стал крупным экспортёром оружия для авторитарных режимов, таких как Северная Корея и страны Ближнего Востока. С одной стороны, цель КПК состоит в том, чтобы расширить свои военные альянсы, а с другой — ослабить военную мощь США. КНР распространяет и поощряет антиамериканские настроения по всему миру. Для КПК не составляет труда объединиться с другими антиамериканскими режимами, чтобы реализовывать свои амбиции и стать мировым гегемоном.

В то же время Пекин поддерживает военные теории терроризма, такие как вышеупомянутая неограниченная война. КПК насаждает мнение о необходимости войны, заявляя, что «война недалеко от нас, она положит начало китайского века». Она узаконивает насилие и террор, говоря, что «мёртвые являются движущей силой развития истории». Она также оправдывает агрессию, заявляя, что «если нет права на войну, то нет и права на развитие», и что «развитие одной страны представляет угрозу для другой — это общее правило мировой истории» [118].

Чжу Ченху, декан Института обороны при Академии национальной обороны НОАК, публично заявил: «Если Соединённые Штаты вмешаются в войну в Тайваньском проливе, Китай превентивно использует ядерное оружие и разрушит сотни американских городов, даже если в результате этого будет уничтожена вся территория Китая к востоку от города Сиань» [119]. Это заявление было публичной демонстрацией амбиций КПК, а также методом изучения реакции международного сообщества.

Важно осознать, что военные стратегии КПК всегда подчиняются её политическим запросам, и военные амбиции Пекина являются лишь небольшой частью его общих амбиций. Намерение КПК состоит в том, чтобы с помощью экономических и военных рычагов навязать свою коммунистическую идеологию всему миру [120].

III. «Неограниченная война» с китайской коммунистической спецификой

В процессе реализации своих глобальных амбиций КПК не признаёт никаких моральных ограничений и не подчиняется никаким правилам. Как говорится в книге «Девять комментариев о коммунистической партии», создание КПК — это процесс постепенного аккумулирования зла, которое было в истории как в Китае, так и во всём мире, включая девять унаследованных компартией черт: зло, обман, провокации, бандитизм, шпионаж, грабёж, борьба, уничтожение и контроль [121]. Эти черты видны повсюду в процессе глобальной экспансии КПК. При этом партия постоянно совершенствует и усиливает свои методы и их злобность. «Неограниченная война» КПК является концентрированным проявлением этих черт и важной частью её успеха.

Идея неограниченной войны всегда пронизывала практическую военную деятельность КПК. В 1999 году два китайских полковника официально использовали термин «неограниченная война» в своей работе по военной теории. Как следует из названия, неограниченная война — это «война, превышающая все границы и пределы», это «принуждение противника подчиниться, используя любые средства, включая насильственные и ненасильственные методы, военные и невоенные, с помощью убийств и мирным путём». Для ведения такой войны используются «всеобъемлющие средства, любая информация и любое поле битвы». Эта война происходит «за пределами всех политических, исторических, культурных и моральных ограничений» [122].

Неограниченная война означает, что «будет по желанию использовано любое оружие и любые технологии, что все границы между регионами, где ведутся и не ведутся военные действия, будут разрушены». Для этой войны будут использованы методы, которые превышают нации и любую конкретную сферу деятельности. Финансы, торговля, средства массовой информации, международное право, космическое пространство и многое другое — всё это потенциальные поля битвы. Оружие этой войны включает хакерские атаки, терроризм, биохимическую войну, экологическую войну, атомную войну, электронную войну, наркотики, разведку, контрабанду, психологическую войну, идеологическую войну, санкционную войну и т. д. [123]

По мнению авторов «Неограниченной войны», «генерализация» войны является неизбежным направлением будущего, все сферы и области должны быть милитаризованы. Они считают, что большое количество гражданского персонала, который не носит военную форму, являются ключевым фактором неограниченной войны, и правительство должно как можно скорее подготовиться к сражению во всех незримых областях войны [124].

Многие люди называют различные профессиональные или социальные области «полем битвы». Но для них это просто метафора, в то время как для КПК это означает войну в полном смысле этого слова. Все сферы и области являются для КПК полями сражений, так как она всё время находится в состоянии войны, и каждый человек для неё является участником войны. Все конфликты рассматриваются КПК как борьба не на жизнь, а на смерть. Мелкие проблемы раздуваются до принципиальных идеологических вопросов. Вся страна мобилизована, как на войне, для достижения целей компартии.

В 40-х годах прошлого столетия, во время гражданской войны в Китае, КПК использовала экономическую войну, нанеся ущерб экономике правительства Гоминьдана и приведя его к краху. Компартия также использовала шпионаж, чтобы узнать военные планы Гоминьдана. Она создавала многочисленные заговоры, чтобы победить армию Гоминьдана. В настоящее время КПК по-прежнему использует все эти неограниченные средства, но в ещё большем и широком масштабе. Неограниченная война означает нарушение всех общепринятых правил и моральных ограничений. Из-за этого большинство жителей Запада, западных правительств и компаний не могут понять, как действует КПК, и тем более неспособны конкурировать с ней в этом.

КПК ведёт неограниченную войну во многих областях, используя множество различных средств для достижения своих целей:

● экспорт партийной культуры и лжи по всему миру через внешнюю пропаганду;

● контроль над глобальными СМИ и ведение идеологической неограниченной войны;

● использование стремления к славе и выгоде, человеческих отношений, взяточничества, злоупотребления властью, чтобы привлечь на свою сторону лидеров ООН, крупных политиков разных стран, экспертов из аналитических центров и академических кругов, магнатов и влиятельных людей из всех слоёв общества, превращая их в «старых друзей КПК», склоняя их к поддержке КПК и помощи ей в преодолении кризиса;

● поддержка, подстрекательство и союзничество с другими диктатурами, чтобы отвлечь правительства США и западных стран;

● использование торговой дипломатии, чтобы свободные страны конкурировали друг с другом за огромный китайский рынок;

● углубление экономической интеграции с целью поставить другие страны в экономическую зависимость от Китая;

● нарушение правил торговли ВТО;

● фальшивые обязательства по проведению реформ с целью накопления торгового профицита и валютных резервов;

● использование плодов капитализма для откармливания своего социалистического тела;

● использование рыночных отношений, иностранной валюты и финансовых ресурсов в качестве оружия для подавления прав человека посредством неограниченной войны в области экономики, а также для принуждения других стран отказаться от моральной ответственности и универсальных ценностей;

● стимулирование китайцев, работающих за границей на частных предприятиях развитых стран, заниматься промышленным шпионажем;

● превращение различными способами граждан Китая и других стран в заложников КПК.

1) КПК распространяет партийную культуру по всему миру

В Лондоне был создан филиал государственной телерадиовещательной компании Китая, и когда компания начала набирать сотрудников, почти 6 тысяч человек подали заявки на 90 позиций, где требовалось сообщать новости с точки зрения Китая. КПК столкнулась с завидной проблемой: слишком много заявителей [125]. Стремление людей работать как рупор КПК отражает упадок западной медиаиндустрии и степень угрозы, которую представляет для мира пропаганда КПК.

Самая большая пропагандистская машина в мире

Мао Цзэдун однажды потребовал от государственного агентства новостей «Синьхуа»: «Взять под контроль всю Землю, чтобы весь мир услышал наш голос» [126]. В то время КПК не могла этого достичь, а теперь вполне способна это воплотить.

После начала в 2008 году финансового кризиса западные СМИ также столкнулись с собственным финансовым и деловым кризисом. КПК воспользовалась этим и развернула кампанию «масштабной внешней пропаганды». People’s Daily, China Daily, агентство новостей «Синьхуа», Центральное телевидение Китая (CCTV), Международное радио Китая (CRI) и другие рупоры КПК «вышли в мир», установив свои газетные ящики, радиостанции и телевизионные станции по всему миру.

Чан Пин, бывший директор отдела новостей крупной китайской газеты Southern Weekend, заявил, что с 2009 года китайские власти выделили 45 млрд юаней (6,52 млрд долларов США) на «национальную стратегию пропаганды внешнего образа». По данным китайских СМИ, 45 млрд юаней являются всего лишь небольшой частью общих расходов, которые были оглашены [127]. По оценкам «Би-би-си», ежегодно КПК тратит на пропаганду 1,45 миллиарда долларов США [128]. В марте 2018 года КПК объединила CCTV, CRI и Китайское национальное радио для создания Китайской медиагруппы, также называемой «Голос Китая». Возглавил эту новую структуру отдел пропаганды Центрального комитета Коммунистической партии Китая. Так возникла крупнейшая пропагандистская машина в мире.

Агентство «Синьхуа» арендовало огромный рекламный щит на Таймс-сквер в Нью-Йорке для рекламы компартии Китая. В 2016 году КПК изменила название своего государственного телевидения CCTV за рубежом на CGTN (China Global Television Network).

Зарубежная пропаганда КПК пытается идти в ногу со временем. Заграничные корреспондентские пункты рупоров компартии используют стратегию «адаптация к местным условиям», нанимая в основном местных репортёров и ведущих программ. Размещённая в США на стенде фотография «видео-интервью Си Цзиньпина с представителями американского филиала CCTV» свидетельствует, что 90% журналистов CCTV в США не являются китайцами [129]. Содержание программ передаётся из Китая в зарубежные страны, а репортёры нанимаются местные. Таким образом государственные СМИ Китая, используя местные лица и голоса, распространяют мышление компартии, пропаганду КПК и голос КПК, а не голос китайского народа. Это является одной из наиболее ярких специфик зарубежной пропаганды компартии Китая.

КПК также предоставляет стипендии молодым международным журналистам, обеспечивает их питанием и жильём, приглашает их проходить обучение или стажировку в Китае, прививая им свои представления о журналистике.

Наряду с экономической колонизацией Африки со стороны Китая, китайские партийные СМИ уже протянули свои щупальца во все уголки чёрного континента. Китайская телевизионная и медийная компания StarTimes Group в настоящее время работает в 30 странах на африканском континенте и заявляет, что является «самым быстрорастущим и наиболее влиятельным оператором цифрового телевидения в Африке». Один водитель такси в Уганде сказал: «Африканцы углубляют своё понимание китайского общества через просмотр современных китайских телесериалов» [130].

Раньше заграничная пропаганда КПК была неудачной во основном из-за недостатка доверия. Тем не менее превращение иностранных СМИ в представителей СМИ КПК, безжалостные нападки на СМИ и отдельных лиц, критикующих КПК, а также принуждение всех поддерживать КПК — это эффективные методы внешней пропагандистской кампании компартии.

Превращение СМИ всего мира в агентство новостей «Синьхуа»

В 2015 году министры иностранных дел десяти стран осудили КПК за создание искусственных островов в спорном Южно-Китайском море. В это время некая радиостанция в западном пригороде Вашингтона (округ Колумбия) сообщала об этом совсем не так, как другие местные СМИ. Она не только не упоминала о том, что Пекин создаёт острова, но и заявляла, что некие внешние силы пытаются сфабриковать ложь, чтобы усилить напряжённость в Южно-Китайском море [131]. Эта станция называется WCRW, она передаёт большое количество программ, выражающих позицию КПК. Примечательно то, что на этом радио совсем нет рекламы. Единственным её заказчиком является компания G&E Studio Inc. из Лос-Анджелеса, которая на 60% контролируется китайской международной государственной радиокомпанией Международное радио Китая (CRI). Компания G&E имеет по меньшей мере 15 аналогичных станций, работающих не только в Вашингтоне, но и в Лос-Анджелесе, Солт-Лейк-Сити, Атланте, Филадельфии, Хьюстоне, Гонолулу, Портленде и Ванкувере.

Международное радио Китая, которое является рупором КПК, использует местные китайско-американские компании. Имея контрольные пакеты этих компаний, оно распространяет пропаганду КПК через местные радиостанции США. Самым большим преимуществом такого подхода является то, что роль КПК скрыта, и у введённых в заблуждение слушателей возникает ощущение, что сами американцы выражают свою поддержку КПК.

В 2015 году радиостанция CRI управляла 33 такими станциями в 14 странах. А к 2018 году у CRI уже было 58 местных станций в 35 странах [132]. Так как вся эта деятельность осуществляется с использованием местных китайских компаний, кажется, что демократические страны неспособны изменить ситуацию, не прибегая к нарушению законов, хотя многие люди недовольны скрытой пропагандой компартии. КПК воспользовалась лазейками в демократических обществах для своей внешней пропаганды. Используя лазейки в законах свободных стран, под флагом демократии КПК обеляет диктатуру и пытается склонить аудиторию принять взгляды партии. Таким образом получается, что под флагом демократии КПК пытается уничтожить демократию.

Использование вкладок газеты China Daily, что на китайском языке называется «совершить путешествие на чужом корабле», является ещё одной важной частью внешней пропагандистской кампании КПК. Например, новостная вкладка газеты China Daily есть в американской газете «Вашингтон пост». При этом в ней используется дизайн, который может создать у читателей впечатление, что это содержание газеты «Вашингтон пост» [133]. Аналогичные соглашения КПК заключила более чем с 30 газетами, включая такие крупные издания, как «Нью-Йорк таймс», «Уолл-стрит джорнэл», «Дейли телеграф» и «Фигаро». Слово «реклама» на вкладыше размещено в незаметном месте, и читатели могут легко принять этот материал за часть самой газеты.

Газета China Daily 23 сентября 2018 года также разместила четыре страницы рекламы, которые выглядели, как обычные новости и комментарии, в американской газете Des Moines Register. Материал содержал нападки на президента США, и некоторые назвали это попыткой повлиять на промежуточные выборы [134].

Коммунистическая партия умело контролирует зарубежные китайские СМИ. С помощью угроз и подкупа КПК привлекла на свою сторону большое количество СМИ на китайском языке, включая СМИ с антикоммунистической направленностью, которые были основаны тайваньцами. Спонсируемый КПК Всемирный форум китайскоязычных СМИ используется в качестве платформы для передачи партией инструкций китайским СМИ по всему миру. В китайском городе Фучжоу 10 сентября 2017 года прошёл девятый Всемирный форум китайскоязычных СМИ, в котором приняли участие более 460 руководителей китайскоязычных медиа более чем из 60 стран и регионов пяти континентов.

В качестве примера результатов работы по контролю КПК над китайскими СМИ можно привести репортаж одной газеты на китайском языке, базирующейся в США, которую западные СМИ назвали «усилителем пропаганды КПК». Во время ХIХ съезда КПК длинные новостные сообщения этой газеты были почти идентичны тем, которые публиковали официальные китайские СМИ [135].

Когда в Гонконге в 2014 году проходили протесты, названные «Революция зонтиков», находящаяся под контролем КПК Ассоциация зарубежных китайскоязычных СМИ, в которую входит более 160 медиа-компаний, в срочном порядке мобилизовала 142 СМИ в Азии, Европе, Африке, США и Австралии, чтобы опубликовать так называемую «Декларацию в защиту Гонконга», в которой отражена точка зрения КПК. Масштабы и эффективность проникновения КПК в заграничные СМИ потрясли внешний мир [136].

КПК также активно стимулирует подконтрольные ей китайскоязычные СМИ играть роль зарубежных медиа и «третьей стороны». Таким образом они от имени «заграничных журналистов» помогают компартии продвигать её пропаганду, создавая ложную картину широкой поддержки КПК со стороны многочисленных мировых СМИ.

Подавление неугодных партии голосов является ещё одним аспектом пропагандисткой деятельности КПК за границей. Партия оказывает давление на журналистов, которые разоблачают её злодеяния, угрожая не дать им визу в Китай и т.п. В результате журналисты и СМИ начинают заниматься самоцензурой в угоду КПК. Таким образом, очень немногие крупные медиа-компании занимают независимую позицию в отношении КПК, не опасаясь последствий, которыми угрожает Пекин.

КПК одновременно использует все эти методы на протяжении десятилетий. Она стремится различными способами изменить представления иностранцев, заставить их думать, что КПК вовсе не является злодеем. В некоторых случаях для достижения своей цели она даже может загрязнить их мышление, превратив их самих в негодяев, таких же, как и она сама. Благодаря обширным инвестициям и хитрым манипуляциям партия создала всемирную систему промывания мозгов.

Промывание мозгов через культуру, литературу и искусство

Промывание мозгов является важным инструментом КПК для уничтожения традиционной культуры. В последние годы компартия заявляет о том, что прилагает все усилия для восстановления традиционной культуры в Китае. Однако, как мы уже говорили ранее, эта кампания так называемого восстановления традиционной культуры фактически вытравила душу традиционной культуры, заменив её поддельной версией с мутированной партийной культурой. Это не только ввело в заблуждение людей всего мира, но и ещё больше опустошило традиционную культуру.

Кроме того, экспорт так называемой традиционной китайской культуры является одним из ключевых элементов внешней пропаганды компартии с целью расширения своего влияния на весь мир. В результате выбираются такие обычаи и особенности традиционной культуры, которые могут играть роль обеления КПК. Это ещё одна форма манипуляции восприятием или промывания мозгов. Типичным примером являются Институты Конфуция.

По неполной статистике, на конец 2017 года КПК создала 525 Институтов Конфуция (на базе колледжей и университетов) в 146 странах и открыла 1113 классов Конфуция (на базе начальных и средних школ) [137]. Финансирование Институтов Конфуция осуществляет связанная с единым фронтом КПК Государственная канцелярия по распространению китайского языка за рубежом. Использование средств контролируется персоналом посольств и консульств КПК. Институты Конфуция подрывают важные принципы академической независимости и свободы. Они продвигают официальную позицию КПК, а также искажённую компартией версию истории Китая и избегают темы о нарушении прав человека в КНР. В некоторых классах Конфуция на стенах висят цитаты Мао Цзэдуна. Заявляется, что учащимся преподают китайскую культуру, но на самом деле там продвигают коммунистическую доктрину и партийную культуру.

В дополнение к культурным и языковым курсам Институты Конфуция также организуют протесты против действий, которые КПК рассматривает как угрозу стабильности её правления. Например, эти институты приглашают докладчиков, которые повторяют ложь КПК о Тибете, или же рассказывают, что война в Корее была спровоцирована американцами, которые начали бомбить китайские деревни, и партия была вынуждена направить войска [138].

В 2018 году в США был принят «Закон о полномочиях в области национальной обороны», в котором содержится резкое осуждение попыток КПК влиять на общественное мнение в американском обществе, особенно на «средства массовой информации, культурные учреждения, бизнес, академические и политические группы». Закон прямо запрещает выделять средства из фондов национальной обороны для финансирования факультетов китайского языка в университетах США, в которых есть Институты Конфуция [139].

С сентября по октябрь 2011 года присланная компартией труппа из 300 китайских артистов показывала в Центре искусств имени Кеннеди в Вашингтоне танцевально-драматическую постановку «Красный женский отряд», в которой содержалась пропаганда насилия и жестокости. В сентябре 2016 года в Лос-Анджелесе состоялся крупный концерт, посвящённый 80-й годовщине победы «Великого похода Красной армии Китая». В том же году в Австралии, в мэрии Сиднея и Мельбурна прошли концерты «Красные песни», посвящённые 40-летию смерти Мао Цзэдуна. Местные китайские организации в Австралии начали протестовать и в итоге добились отмены этих шоу. В 2017 году КПК показывала постановку «Красный женский отряд» в Австралии, а в 2018 году в Сиднее и Мельбурне продемонстрировала ещё одну наполненную пропагандой насилия коммунистическую танцевальную драму «Красная гвардия на озере Хунху».

Когда дело доходит до информационной войны, у режима КПК есть преимущества перед демократическими странами. Компартия блокирует в Китае сообщения СМИ демократических стран, и в то же время может произвольно вбрасывать свою информацию в демократических обществах. КПК не позволяет СМИ демократических стран добавлять свои вкладыши в китайские СМИ, но в то же время может вставлять свою информацию в западные СМИ или просто покупать их. СМИ КПК в первую очередь служат интересам партии, западным журналистам туда дорога закрыта. Однако КПК может внедрять своих людей в западные СМИ или обучать иностранных журналистов быть рупорами КПК. Если Запад будет продолжать воспринимать СМИ КПК как обычные СМИ, он будет продолжать проигрывать Пекину в информационной войне. В 2018 году Министерство юстиции США потребовало, чтобы агентство новостей «Синьхуа» и China Global TV Network зарегистрировались в Штатах как иностранные агенты. Это был правильный шаг, но этого всё ещё далеко недостаточно.

Кампания масштабной пропаганды КПК за границей является крупным проектом по изменению взглядов широкой общественности на коммунистический режим Китая, который уже достиг определённых результатов. Посредством этой кампании КПК распространяет свою ядовитую идеологию и вводит людей в заблуждение относительно своего правления, положения с правами человека в Китае и коммунизма в целом.

2) Работа единого фронта направлена на то, чтобы разрушить свободный мир изнутри

18 декабря 2018 года КПК отметила сороковую годовщину так называемой политики реформ и открытости. Она вручила медаль «За дружелюбное отношение к китайским реформам» десяти иностранцам в попытке отблагодарить таким образом международное сообщество «за поддержку и помощь реформам в Китае». Среди этих десяти иностранцев бывший президент Международного олимпийского комитета (МОК) Хуан Антонио Самаранч, который помог Китаю получить право принимать Летние Олимпийские игры 2008 года, и американский бизнесмен Роберт Лоуренс Кун, который назвал себя автором биографии бывшего главы КПК Цзян Цзэминя. Фактически за последние несколько десятилетий бесчисленные западные политики и знаменитости помогли КПК. В зависимости от своей мотивации они сыграли в этом процессе разные роли. К сожалению, все они стали инструментами в реализации планов единого фронта КПК и, следовательно, соучастниками преступного правительства компартии.

Чтобы продвинуться в достижении цели установления окончательного господства в мире, КПК использует любые средства и привлекает на свою сторону любые возможные силы. Это и есть тактика единого фронта компартии. Мао Цзэдун называл этот фронт одним из «трёх магических сокровищ КПК». Во время гражданской войны правительство Гоминьдана было обмануто этой тактикой и в результате понесло большие потери. Сегодняшние западные правительства также обмануты и несут большие убытки. К счастью, западное общество начинает пробуждаться. В последнее время были опубликованы несколько отчётов о деятельности единого фронта КПК.

Комиссия американского конгресса по обзору отношений США и Китая в области экономики и безопасности (USCC) 24 августа 2018 года опубликовала отчёт под названием «Работа единого фронта Китая за рубежом». В документе описана структура и деятельность единого фронта КПК, включая и то, как КПК использует различные типы правительственных и неправительственных организаций для расширения работы единого фронта, и какие последствия это имело для США и других западных стран. В последние годы КПК подчёркивает важность работы единого фронта. В отчёте говорится: «Повышение значимости работы единого фронта привело к увеличению числа должностных лиц единого фронта, назначенных на высшие посты в КПК и правительственных структурах. Количество новых кадровых работников единого фронта уже увеличилось примерно на 40 тысяч человек» [140].

Европейский аналитический центр — Глобальный институт государственной политики (GPPI) — в 2018 году опубликовал отчёт, в котором подробно описывается деятельность единого фронта КПК в Европе [141]. 29 ноября 2018 года Гуверовский институт в Стэнфордском университете также опубликовал подробный отчёт на эту же тему. В отчёте в частности говорится: «Деятельность Китая по оказанию влияния вышла за рамки традиционной области работы единого фронта, которая ограничивалась китайскими диаспорами. Она охватила гораздо более широкий круг секторов в западных обществах — от аналитических центров, университетов и средств массовой информации до государственных, местных и правительственных учреждений. Китай стремится продвигать положительный образ китайского правительства, политики, общества и культуры, подавлять альтернативные взгляды и привлекать к сотрудничеству ключевых американских игроков для поддержки целей внешней политики и экономических интересов Китая» [142].

У единого фронта КПК есть несколько первостепенных целей на Западе:

Политики и бизнесмены

В отчёте USCC говорится, что КПК рассматривает работу единого фронта как важный инструмент для усиления внутренней и международной поддержки партии. Это включает подкуп западных политиков. Посредством убеждения, соблазнов и выстраивания отношений КПК поддерживает тесные связи со многими высокопоставленными чиновниками в западных правительствах. КПК называет таких политиков «друзьями китайского народа», щедро одаривая их подарками и званиями, устраивая им пышные приёмы. Среди них нынешние и бывшие генеральные секретари ООН, главы государств, высокопоставленные правительственные чиновники, члены Конгресса США, старшие правительственные советники, главы международных организаций, известные учёные и аналитики, а также собственники крупных СМИ. Предполагается, что все эти люди в ключевой момент заявят о своей поддержке КПК.

В декабре 2018 года США обвинили во взяточничестве экс-министра внутренних дел Гонконга Хэ Чжипина (Патрик Хо). Он имел тесные связи с КПК и от имени китайской энергетической корпорации подкупал высокопоставленных чиновников в двух африканских странах с целью получить права на добычу полезных ископаемых. Хэ также подкупил двух генеральных секретарей ООН, благодаря чему КПК смогла установить тесные связи с высокопоставленными чиновниками в других странах [143].

В судебных документах США также описаны коррупция и шпионаж, которыми занимается китайский телекоммуникационный гигант — компания ZTE. Два высокопоставленных чиновника в области телекоммуникаций в Либерии свидетельствовали о том, что в период с 2005 по 2007 год ZTE подкупала многочисленных чиновников в этой стране, включая президента, правительственных служащих и судей.

С помощью денег и женщин КПК заманивает политических лидеров в ловушку, а затем использует их в качестве своих пешек. В меморандуме, опубликованном после промежуточных выборов в США в ноябре 2014 года, связанная с КПК компания CEFC China Energy изложила план по установлению дружеских отношений с политиками. Е Цзяньмин, попавший под следствие председатель CEFC, имеет тесные связи с европейскими политическими лидерами. Однажды он попросил советника президента США по безопасности убедить армию США не бомбить Сирию, потому что он хотел бы скупить там нефтяные месторождения. Он также хвастался связями с высокопоставленными должностными лицами в Федеральном резерве США и ООН, а также с членами семей правительственных чиновников США [144].

Когда возникает необходимость, КПК может формировать различные временные единые фронты, чтобы изолировать своих врагов. Например, КПК использовала голоса развивающихся стран, чьи должностные лица были подкуплены ранее, чтобы блокировать невыгодные ей инициативы ООН. Через посредников КПК подорвала усилия США по стабилизации Ближнего Востока. В то же время она смогла создать новые экономические альянсы. В нынешней торговой войне США и Китая КПК стремится раздуть конфликт между Штатами и Европой с целью создания нового единого фронта против США.

Западные политики также являются важными целями КПК. К ним относятся лидеры общин, члены городских советов, мэры, сенаторы и другие. Стандартный подход КПК в данном случае состоит в щедрых пожертвованиях местным политикам через китайские организации или бизнесменов, а также приглашение их посетить Китай, где они, как правило, получают взятки. Их родственники и друзья, которые ведут бизнес с Китаем, получают различные льготы, и даже их помощники подкуплены КПК. Кроме того, КПК часто использует ловушки сексуального характера, которые называют «медовая западня», после чего прибегает к шантажу.

Бывший сотрудник китайского консульства в Сиднее Чэнь Юнлинь в 2005 году после своего бегства рассказал изданию The Epoch Times, что деятели единого фронта КПК уже проникли в австралийское правительство. Чэнь в частности сказал: «Количество частных взяток чиновникам намного превышало политические пожертвования. Особенно в отношении высокопоставленных чиновников взятки были огромны. … Другой формой подкупа австралийских чиновников являются полностью оплаченные китайской стороной поездки в Китай, где их принимают, как королей. Это включает в себя также и проституток, оплаченных китайскими компаниями. Многие австралийские чиновники изменили свою позицию сразу после возвращения из Китая» [145].

Имея крупные финансовые возможности, КПК с помощью денег привлекает на свою сторону коммунистических и левых политиков во всём мире, превращая их в своих агентов в этих странах, что позволяет ей ещё шире распространять коммунистическую идеологию.

С помощью этой тактики КПК подкупает представителей финансового сектора и деловых кругов. Им предоставляются различные финансовые выгоды, в обмен на которые они становятся голосом КПК, лоббируя её интересы в правительствах, оказывая влияние на финансовую и экономическую политику западных стран. Во время торговой войны между США и Китаем КПК часто контактировала с магнатами с Уолл-стрит. Многие крупные американские финансовые компании и международные корпорации ведут бизнес с Китаем. Чтобы расширить там свою деятельность, они наняли к себе на работу детей многих высокопоставленных китайских чиновников, которые являются глазами, ушами и голосом компартии в этих компаниях.

Проникновение в академические круги и аналитические центры

Многие аналитические центры на Западе напрямую определяют политику и стратегию своей страны в отношении Китая. Именно поэтому КПК уделяет им особое внимание. В отчёте Института Гувера говорится, что КПК изучает перспективы обеих политических партий в США и создаёт темы, полезные для себя. Она осуществляет контроль над аналитическими центрами через предоставление им финансирования. Она пыталась подкупить, взять под контроль или оказывать влияние почти на все аналитические центры, занимающиеся вопросами Китая [146].

Газета «Вашингтон пост» сообщила, что некоторые китайские компании намереваются контролировать американские аналитические центры. Например, китайский телекоммуникационный гигант Huawei не только создаёт угрозу безопасности для Соединённых Штатов, но и пытается влиять на аналитические центры в Вашингтоне, оказывая им финансовую поддержку [147].

Кроме своей деятельности в США, Huawei также спонсирует более 20 вузов в Великобритании, в том числе Кембриджский и Оксфордский университеты. Британский эксперт по национальной безопасности, профессор Энтони Глис сказал: «Речь идёт о планах в области электроники, которые проявляются во вливании китайских денег в британские университеты. Это проблема национальной безопасности» [148]. В рамках программы «Семена для будущего» Huawei привлекла к себе большое количество молодых талантливых иностранцев, что является классической тактикой компартии в её подрывной деятельности.

С помощью денег, званий и славы КПК подкупает зарубежных учёных, особенно тех, кто занимается изучением Китая. Некоторые из них после этого начинают тесно следовать риторике КПК, публикуя книги и статьи, чтобы в положительном ключе объяснить «мирный рост Китая», концепцию «китайской мечты» или «китайской модели». Мнения этих учёных косвенно влияют на политику западных правительств в отношении Китая, что как раз и является целью КПК.

Ещё хуже то, что на протяжении последних нескольких десятилетий западные гуманитарии и социологи находились под сильным влиянием коммунистической идеологии. Поэтому достаточно всего небольшого толчка со стороны КПК, и они могут перейти от пассивной поддержки левой идеологии к активному принятию коммунизма.

Привлечение и использование лидеров китайских общин, бизнесменов и студентов

КПК успешно перевела патриотизм зарубежных китайских студентов на любовь к партии и принятие её идеологии. Чтобы получить поддержку китайцев, проживающих за границей, КПК оказывает им финансовую помощь. Она часто использует фразы «любовь к родине» и «чувства к родным», а также умышленно смешивает в их сознании воедино понятия «Китай» и «КПК», чтобы стимулировать их защищать интересы партии. КПК также использует обширную сеть заграничных организаций, сторонников и шпионов, чтобы изолировать и атаковать своих противников и всех недовольных политикой Пекина.

Под различными предлогами КПК приглашает живущих за границей китайцев вести бизнес с Китаем и инвестировать в Китай. Приезжающим в Китай лидерам китайских общин власти устраивают пышные приёмы, организуют встречи с высокопоставленными чиновниками, приглашают на празднование Дня основания КНР и т.д.

Зак Дорфман, старший научный сотрудник Совета Карнеги по этике в международных делах, опубликовал в журнале Politico длинную статью, посвящённую шпионской деятельности Китая и России в американской Силиконовой долине. Особый акцент в статье сделан на китайских агентов [149]. В качестве примера Дорфман привёл китайскую политическую активистку из Сан-Франциско Роуз Пак. Он отметил, что КПК использовала Пак и сделала так, что Китайская торговая палата в Сан-Франциско, где Пак была консультантом, изолировала группы Фалуньгун, тибетцев, сторонников Тайваня и уйгуров, не давая им участвовать в параде, посвящённом китайскому Новому году.

Согласно отчёту USCC, КПК контролирует китайские студенческие и научные ассоциации. На веб-сайтах некоторых филиалов таких ассоциаций прямо говорится, что они были созданы местным китайским консульством или являются его дочерними компаниями [150], в то время как в других случаях контроль со стороны Пекина осуществляется тайно. Эти организации получают задания от китайских консульств, подавляя любые голоса китайских диссидентов. Кроме того, должностные лица китайских консульств преследуют, запугивают и держат под наблюдением китайских студентов, которые не согласны с деятельностью КПК.

Китайские студенческие и научные ассоциации (CSSA), а также связанные с ними структуры, иногда даже занимаются промышленным и экономическим шпионажем. В 2005 году французское издание Le Monde сообщило, что CSSA, расположенная в Лёвенском католическом университете в Бельгии, была основной шпионской группой КПК в стране. Иногда такие сети состоят из нескольких сотен шпионов, работающих в различных компаниях в Европе [151].

Проникновение в киноиндустрию и индустрию развлечений

В последние годы КПК активизировала усилия по проникновению в индустрию развлечений в США. В 2012 году китайская компания Wanda Group потратила 2,6 миллиарда долларов на приобретение AMC Entertainment, второй по величине сети кинотеатров в США. Далее она приобрела кинокомпанию Legendary Entertainment за 3,5 миллиарда долларов и четвёртую по величине сеть американских кинотеатров Carmike за 1,1 миллиарда долларов [152]. В 2016 году китайская кинокомпания Alibaba Pictures приобрела долю в компании Стивена Спилберга Amblin Partners и включила своего представителя в совет директоров компании для участия в принятии важных решений [153].

Одна из главных целей КПК в проникновении в индустрию развлечений состоит в том, чтобы заставить весь мир следовать за КПК, рассказывать красивые истории о Китае, о «мирном возвышении» Китая, скрывая при этом тиранические амбиции режима. Такая стратегия также помогает КПК скрыть её усилия по распространению партийной культуры на весь мир. С 1997 по 2013 год Китай участвовал в финансировании только 12 голливудских фильмов из 100 самых кассовых кинолент. Однако в последующие 5 лет Китай профинансировал 41 фильм из самых популярных голливудских фильмов [154].

Голливуд стремится получить быстрорастущий кинорынок Китая, и его руководители хорошо понимают, что им не добиться желаемого, если они не станут на сторону партии. Таким образом, они начали заниматься самоцензурой в угоду Пекину [155]. Американским кинозвёздам, которые открыто выражают противоположные КПК мнения, запрещён въезд в Китай, или же фильмы с их участием исключены из показов в Китае. Например, прямо выраженная позиция голливудской звезды Ричарда Гира в отношении тибетского вопроса не только привела к тому, что ему было отказано во въезде в Китай, но даже в США он столкнулся со множеством ограничений в своей актёрской деятельности. Чтобы не обидеть и не разозлить КПК, некоторые американские кинопродюсеры отказались вкладывать средства в фильмы Гира [156]. Множество других кинозвёзд и звёзд эстрады занесены в чёрный список КПК за их высказывания и поступки.

Запугивание иностранцев, имеющих другие мнения

КПК использует запугивание и выгоды в отношении западных учёных, особенно экспертов по Китаю, которые критикуют КПК. В результате многие из них стали заниматься самоцензурой. Запугивание включает отказ в выдаче виз в Китай, что оказывает большое негативное влияние особенно на молодых учёных. Ради профессионального роста многие из таких экспертов добровольно избегают вопросов о правах человека, проблеме Тибета и других тем, которые могут вызвать недовольство компартии.

Профессор восточноазиатских исследований в Принстонском университете Перри Линк был включён в «чёрный список» КПК за то, что часто высказывал критические замечания в адрес Пекина. В итоге такое отношение к нему стало для молодых учёных уроком того, как не следует поступать [157].

В октябре 2017 года заместитель председателя Комиссии по правам человека Консервативной партии Британии и сторонник Демократического движения Гонконга Бенедикт Роджерс поехал в Гонконг с частным визитом, но в гонконгском аэропорту ему было отказано во въезде, и его депортировали [158].

В упомянутом выше отчёте USCC также говорится, что китайские разведывательные структуры пытаются завербовать представителей этнических меньшинств, в том числе уйгуров, проживающих за границей, и сделать их своими информаторами. Отказ с их стороны может привести к преследованию их семей в Китае. Уйгуры, которые подверглись таким угрозам, рассказывают, что целью этого является не только сбор информации об уйгурской диаспоре, но также создание внутренних разногласий и предотвращение любого противодействия власти КПК [159].

3) Неограниченная экономическая война — тяжёлое оружие КПК

Если внешняя пропаганда и работа единого фронта являются формами мягкой силы компартии, то её высокотехнологичная индустрия должна стать формой жёсткой силы партии. В 50-х годах прошлого века лозунг КПК гласил «Превзойти Великобританию и догнать США», но тогда это был просто фарс. Однако сегодня этот лозунг уже стал реальной стратегией и настоящей угрозой для Запада.

С 80-х годов КПК начала реализацию ряда стратегических программ в области науки и техники, в том числе Программу 863 (национальная программа по высокотехнологичным исследованиям и разработкам), Программу 973 (национальная программа по основным проектам фундаментальных исследований), стратегический план «Сделано в Китае 2025» (программа по превращению Китая в мирового технологического лидера к 2025 году, включает также инициативу в области больших данных, таких как 5G и т. д.), а также амбициозные планы в области искусственного интеллекта, в которых Китай стремится стать мировым лидером к 2030 году. Цель состоит в том, чтобы повысить статус Китая до передового производственного гиганта, тем самым достигнув глобального господства.

Для любой страны стремление к промышленному развитию не является ошибкой, как и выделение государственных ресурсов на исследования и разработки в ключевых отраслях. Почему же стратегия КПК в области высоких технологий представляет угрозу для Запада?

Самая коренная причина состоит в том, что Китай при коммунистическом режиме не является обычной нормальной страной. Цель технологического развития, которым руководит КПК, состоит не в том, чтобы Китай мог на равных конкурировать с другими высокотехнологичными странами. КПК стремится использовать любые средства для устранения противников и уничтожения западных экономик, особенно экономики США, что позволит ей стать на шаг ближе к мировому господству. Развитие коммунистическим Китаем своей научной и технической мощи служит распространению идеологии КПК, чтобы в итоге коммунизм правил миром.

Технологические инновации — это плод свободного мышления в капиталистическом обществе, которое находится в естественном конфликте с тоталитарным коммунистическим правлением. Исследователи в материковом Китае лишены даже свободы использовать заграничные поисковые системы. Они находятся в среде, где мышление людей заковано в кандалы, а вся информация строго цензурируется партией. В такой обстановке очень трудно совершить настоящий технологический прорыв.

Чтобы решить эту проблему, партия с помощью различных закулисных методов начала активно воровать западные технологии, привлекать из-за границы талантливых людей и пытаться подорвать западную промышленность. КПК украла технологии, на которые Запад потратил десятилетия и огромные суммы денег. Она абсорбирует и дорабатывает похищенные технологии, а затем просто начинает массовое производство с очень низкими затратами. Далее она наводняет этой продукцией иностранные рынки, подавляя частные западные предприятия и экономики. Таким образом Пекин использует приёмы неограниченной войны в технологической конкуренции с Западом.

Ловушка доступа к рынку в обмен на технологии

В последние годы сеть высокоскоростных железных дорог в Китае стала почти визитной карточкой высококлассного промышленного производства страны. В связи с этим широкое развитие получила так называемая дипломатия высокоскоростных железных дорог. Китайские государственные СМИ назвали деятельность Китая в этой области легендарной, учитывая короткий период развития отрасли, который составил всего около десяти лет. Однако западные компании восприняли строительство высокоскоростных железнодорожных путей в Китае как масштабную кражу у них технологий и огромные потери для страны.

Работа над проектом высокоскоростного железнодорожного сообщения в Китае стартовала в начале 90-х годов прошлого столетия. К концу 2005 года власти КНР отказались от идеи самостоятельного развития необходимых в этой области технологий и обратились к западным инновациям. Цель КПК была ясна с самого начала: она планировала сначала приобрести технологию, затем начать производство и в итоге продавать ту же технологию на мировом рынке, но гораздо дешевле.

Китайская сторона обычно требует, чтобы до начала торгов по контрактам на строительство иностранные производители подписали контракт с китайскими компаниями на передачу им технологий, иначе они не будут допущены к торгам. Кроме этого, китайские власти также установили официальное внутреннее оценивание, называемое «оценка передачи-внедрения технологий». Эта аттестация сосредоточена не на том, насколько хорошо иностранные компании обучают китайские компании, а на том, насколько хорошо этими знаниями овладевают китайские компании. Если отечественные предприятия не овладевают технологией, китайская сторона не вносит оплату. Власти КНР также требуют, чтобы 70% продукции в последней партии товара по контракту производили полностью местные компании [160].

Иностранные компании считают, что огромный рынок Китая — это редкая возможность, которую нельзя упустить, поэтому они принимают такие условия. Японская компания Kawasaki, французская Alstom, немецкая Siemens и канадская Bombardier подали заявки на участие в тендере. Несмотря на политику Пекина дать доступ к рынку в обмен на технологии, ни одна западная компания не хотела передавать свои основные, наиболее ключевые технологии. Тем не менее КПК продолжала играть в игры с несколькими компаниями в надежде, что хотя бы одна из них уступит и откажется от чего-то действительно ценного в погоне за краткосрочными интересами. Конечно, когда оказалось, что одна иностранная компания получит большой кусок китайского рынка в обмен на технологии, другие начали опасаться, что останутся не у дел. Таким образом, некоторые из них попали в ловушку КПК, в результате чего Китай смог получить ключевые технологии строительства высокоскоростных железнодорожных линий у четырёх вышеупомянутых компаний.

Правительство Китая вкладывало в этот проект огромные суммы, не обращая внимания на затраты. Впоследствии китайская сеть высокоскоростных железных дорог вступила в период интенсивного развития. Китайские компании строили самую протяжённую систему скоростных железных дорог в мире. Через несколько лет Китай быстро освоил западные технологии, которые затем превратились в «независимые права на интеллектуальную собственность». Что действительно шокировало западные компании, так это то, что Китай начал подавать за рубежом заявки на патенты в области высокоскоростных железнодорожных линий, а также то, что китайские фирмы стали жёстко конкурировать со своими бывшими «учителями» на международном рынке. Так как китайские компании накопили большой практический опыт в этой отрасли и получили все промышленные преимущества, связанные с крупными производственными мощностями и массивной финансовой поддержкой государства, отрасль высокоскоростных железных дорог Китая обладает значительным конкурентным преимуществом по сравнению с заграничными аналогами. Эта отрасль стала ключевым элементом проекта компартии «Один пояс и один путь».

Иностранные компании мечтали получить свою долю на огромном рынке высокоскоростных железнодорожных перевозок в Китае, но в какой-то момент они обнаружили, что их просто вытеснили с этого рынка, и что они к тому же создали жёсткого международного конкурента. Йошиюки Касаи, почётный председатель Центрально-японской железнодорожной компании, с горечью сказал: «Синкансэн [высокоскоростная сеть железных дорог в Японии] является жемчужиной Японии. Передача технологий Китаю была огромной ошибкой» [161].

Сама КПК признаёт, что успех Китая в сфере высокоскоростных железных дорог был достигнут благодаря тому, что они стояли на плечах гигантов. Фактически её целью с самого начала было убить всех других гигантов. Если говорить более конкретно, то КПК поставила перед собой две задачи: её краткосрочная цель — использовать экономические достижения, чтобы доказать легитимность своего правления, а также добиться экономического и технического прогресса для возбуждения националистических настроений в обществе; долгосрочная цель состоит в том, чтобы доказать, что коммунистическая система превосходит капиталистическую. Поэтому КПК бессовестно ворует технологии и использует силы всей страны для конкуренции с капиталистическим свободным предпринимательством.

Тактика Китая по обеспечению доступа к китайскому рынку в обмен на технологии, принуждение к передаче технологий, поглощение и совершенствование иностранных технологий, использование демпинга с целью победить конкурентов — все эти недобросовестные методы торговли нанесли большой ущерб западным компаниям. Некоторые из них уже начинают осознавать это, в то время как другие всё ещё, как мотыльки, летят в пламя и по-прежнему готовы вести бизнес с КПК ради получения быстрых выгод. Амбиции КПК по приобретению западных технологий никогда не ослабевали. Её программа «Сделано в Китае 2025» является воплощением этих амбиций.

В 2015 году правительство Китая разработало десятилетнюю программу «Сделано в Китае 2025». Согласно этой программе, к 2025 году Китай превратится из мировой фабрики низкосортного ширпотреба в мощную производственную силу; к 2035 году обрабатывающая промышленность КНР превзойдёт такие промышленно развитые страны, как Германия и Япония; к 2049 году Китай планирует стать лидером по инновациям в ключевых производственных секторах. То есть КПК повысила статус своего производственного сектора до «основы нации» и «инструмента для процветания страны».

Производственная сверхдержава, построенная на воровстве

Как за такой короткий период времени Китаю удалось увеличить свой производственный и инновационный потенциал? Он использовал всё те же старые приёмы. Во-первых, как и в случае с высокоскоростными железными дорогами, он вынуждал западные компании передавать их технологии. Многие западные корпорации готовы предоставлять свои технологии в обмен на доступ к китайскому рынку, одновременно обучая своих будущих конкурентов. Во-вторых, Китай требует, чтобы западные компании создавали совместные предприятия с китайскими, и поддерживает сотрудничество китайских компаний и университетов с высокотехнологичными западными компаниями, чтобы они могли получать технологии. В-третьих, Пекин стимулирует китайские фирмы приобретать зарубежные высокотехнологичные компании, напрямую вкладывать средства в стартапы с использованием ключевых технологий и создавать зарубежные центры исследований и разработок. В-четвёртых, Китай побуждает ведущие зарубежные технические и научно-исследовательские институты создавать центры исследований и разработок в Китае. В-пятых, он использует целенаправленную политику для привлечения иностранных экспертов в области технологий.

Многие стартапы в американской Силиконовой долине нуждаются в деньгах. КПК вкладывает туда деньги китайских налогоплательщиков, чтобы получить в свои руки новые технологии, в том числе ракетные двигатели, датчики для автономных военных кораблей и 3D-принтеры, которые производят гибкие экраны, используемые в кабинах истребителей, и так далее [162]. Кен Уилкокс, почётный председатель Банка Силиконовой Долины, в 2017 году сообщил, что в течение шести месяцев к нему обратились три китайских государственных предприятия с просьбой выступить в качестве их агента для покупки технологий. Он сказал, что отказался от этих предложений: «Во всех трёх случаях они заявили, что у них есть распоряжение из Пекина, и они понятия не имеют, что именно они хотели бы купить. Просто любые технологии» [163].

В ноябре 2018 года Торговое представительство США (USTR) опубликовало результаты своего расследования. В документе говорится, что компания Danhua Capital (в настоящее время называется Digital Horizon Capital) использует венчурный капитал Китая, чтобы помочь китайскому правительству приобрести самые современные технологии и интеллектуальную собственность в Соединённых Штатах. Вышеупомянутый отчёт правительства США находится в открытом доступе [164].

Мощным оружием Китая для технологического прорыва является масштабное воровство западных технологий. Способность КНР к промышленному шпионажу намного превосходит возможности шпионов в прошлом. Чтобы украсть технологии и секреты у Запада, КПК мобилизует огромные человеческие ресурсы. Она задействует абсолютно всех, кого можно задействовать, в том числе шпионов, хакеров, китайских студентов за рубежом, посещающих Китай заграничных учёных, работающих в западных компаниях китайских и тайваньских иммигрантов и других иностранцев, которых заманивают материальными выгодами.

КПК всегда жаждала заполучить американский истребитель-невидимку F-35. В 2016 году гражданин Китая Су Бин был приговорён в США к пяти годам тюремного заключения за кражу технологий, связанных с этим истребителем. Су работал совместно с двумя армейскими хакерами КНР, проникал в компьютерные системы военно-промышленной корпорации Lockheed Martin и похищал коммерческие секреты, в том числе и связанные с истребителем пятого поколения F-22. Расследование по этому делу показало, что группа Су Бина также похитила около 65 гигабайт данных, связанных с технической информацией о стратегическом военно-транспортном самолёте «Боинг C-17» [165]. Позже Пекин представил собственный стелс-истребитель J-20, который очень похож на американский F-22, а также истребитель FC-31, который является имитацией американского F-35.

Эксперт по метаматериалам из исследовательского Университета Дьюка, доктор Дэвид Смит изобрёл своего рода плащ-невидимку, то есть важный материал, который может использоваться в военных целях. Военные США вложили большие суммы в поддержку исследований Смита. В 2006 году в лабораторию доктора Смита был направлен китайский студент Лю Жопэн. По мнению сотрудника ФБР, у Лю была особая миссия. В 2007 году Лю привёл с собой ещё двух человек, командировку которых оплачивало правительство Китая, и некоторое время они работали вместе с доктором Смитом над разработкой этого плаща. Позже Смит с удивлением узнал, что их лаборатория была полностью продублирована в Китае [166].

Министерство юстиции США 20 декабря 2018 года предъявило иск двум гражданам КНР из китайской хакерской группы APT 10, которая имеет тесные связи с КПК. Согласно обвинительному заключению, с 2006 по 2018 год группа APT 10 провела масштабные хакерские атаки, похитив огромные объёмы информации более чем у 45 американских организаций и ведомств, включая НАСА и Министерство энергетики. Украденная информация касается фармацевтики, биотехнологий, финансов, производства, нефти и природного газа. Директор ФБР Кристофер Рэй сказал: «Проще говоря, цель Китая — заменить США в качестве ведущей мировой сверхдержавы, и для достижения этой цели они используют незаконные методы» [167].

Очень трудно уберечься от воровства технологий и патентов со стороны Китая. Бывшая сотрудница контрразведки США в Сан-Франциско Кэтлин Пакетт сказала, что Китай вкладывает все свои силы в шпионаж и получает всё бесплатно [168].

Китай морализировал, рационализировал, нормализовал и милитаризировал свою шпионскую деятельность в области кражи технологий. Пекин начал «народную войну», бессовестно воруя передовые западные технологии и используя для этого патриотизм, национализм, деньги и славу. По масштабам и порочности эти поступки являются беспрецедентными в истории.

Некоторые не видят в этом большой проблемы, утверждая, что, собирая с миру по нитке, можно только увидеть, как это работает, но не понимать, почему оно работает; невозможно украсть всю систему производства и увидеть полную целостную картину. Такая позиция в отношении промышленного шпионажа КНР очень опасна. Промышленный шпионаж в эпоху электроники полностью отличается от шпионажа в прошлом, когда шпионам удавалось всего лишь сфотографировать некоторые документы. Китай крадёт целые базы данных и во многих случаях заполучает не только технологии, но и специалистов, которые эти технологии разрабатывали. Благодаря мощи мировой фабрики, в которую Пекин превращал страну в течение десятилетий, а также накопленному потенциалу в области научно-исследовательских работ, власти КНР действительно способны и желают создать производственную сверхдержаву, основанную на воровстве. КПК идёт именно по такому пути.

Программа «Тысяча талантов»: шпионаж и привлечение способных людей

С тех пор, как в 70-х годах прошлого века Китай широко распахнул двери для внешнего мира, миллионы китайских студентов прошли учёбу за границей и добились немалых успехов. КПК стремится нанимать и использовать этих подготовленных Западом специалистов, чтобы напрямую «привлекать» в Китай технологии и много другой важной информации, которую эти студенты получили. Всё это делается в рамках реализации амбиций КПК добиться мирового господства.

В 2008 году власти Китая начали программу «Тысяча талантов». На первый взгляд, речь идёт о привлечении лучших китайских специалистов из-за границы обратно в Китай на длительную или краткосрочную высокооплачиваемую работу. Однако настоящая цель этой программы заключается в том, чтобы получить новые технологии и интеллектуальную собственность Запада.

В сентябре 2015 года ФБР рассекретило документ об этих китайских программах по привлечению талантливых людей. В нём делается вывод, что набор целевых сотрудников может позволить Китаю: 1) получить доступ к исследованиям и экспертным знаниям в области передовых технологий; 2) получить выгоду, используя результаты многолетних научных исследований, проведённых в США, при поддержке правительственных грантов США и частных компаний; 3) оказывать серьёзное влияние на экономику США [169].

Национальный институт здравоохранения США 13 декабря 2018 года опубликовал отчёт о китайской программе «Тысяча талантов», в котором отмечено, что, получая финансирование от американского правительства, иностранные граждане, которые занимаются исследованиями в США, передают американскую интеллектуальную собственность в свои страны. От их действий пострадали все академические учреждения США [170]. Сопредседатель Консультативного комитета NIH М. Рой Уилсон, который является одним из авторов отчёта, сказал, что ключевым условием участия в программе «Тысяча талантов» является доступ к ценной интеллектуальной собственности. Он подчеркнул, что эта проблема не является мелкой и незначительной, и что нельзя недооценивать серьёзность потерь интеллектуальной собственности [171].

Старший научный сотрудник программы по энергетике, экономике и безопасности из аналитического Центра новой американской безопасности Питер Харрелл сказал: «Китай применяет подход мобилизации всего общества для усиления своих технологических возможностей. Это включает приобретение инновационных компаний через зарубежные инвестиции, требование к западным компаниям передавать передовые технологии Китаю в качестве условия доступа на китайский рынок, предоставление огромных государственных ресурсов для финансирования внутреннего технологического развития, финансирование обучения лучших китайских студентов и исследователей за рубежом, а также выплату огромных премий за привлечение талантов обратно в Китай» [172].

Программа «Тысяча талантов» нацелена почти на всех китайских студентов, которые приехали в Соединённые Штаты с 1980-х годов и которые имеют доступ к полезной информации в промышленном, технологическом и экономическом секторах. То есть это десятки тысяч человек. КПК мобилизует силы всей страны, чтобы вести неограниченную войну за талантливых людей и интеллектуальную собственность.

Порочная государственная система

Помимо непосредственного воровства, важным средством для КПК в достижении её амбиций являются государственная поддержка и субсидии. Государственная поддержка означает, что правительство может использовать огромные суммы денег для поддержки ключевых отраслей. По сути, речь идёт об использовании государственных ресурсов Китая для оказания давления на частный бизнес на Западе. Это создаёт серьёзный вызов для стран, лидеры которых избираются демократическим путём и не вмешиваются в деятельность частных предприятий. Можно сказать, что западные компании проиграли ещё до того, как игра началась. Китайские государственные субсидии позволяют китайским производителям не задумываться о затратах, что даёт им огромное конкурентное преимущество и превращает их в настоящих хищников на международном рынке.

Индустрия солнечной энергетики является классическим примером субсидий со стороны властей КНР. Десять лет назад среди десяти ведущих производителей солнечных батарей не было китайских компаний, а теперь в этом списке шесть компаний из Китая, в том числе и две компании, находящиеся на самых верхних позициях. Индустрию экологически чистой энергии активно поддерживал Барак Обама во время своего первого президентского срока. Однако вскоре десятки американских производителей солнечных панелей заявили о своём банкротстве или вынуждены были сократить своё производство из-за усиливающейся конкуренции со стороны Китая. В то время это сильно подорвало в США энтузиазм в отношении чистой энергии [173]. Значительный ущерб был нанесён демпинговыми ценами на китайские солнечные панели на мировом рынке. Это произошло в результате активного субсидирования Пекином китайской солнечной энергетики.

В западных странах правительства также финансируют ключевые проекты, в том числе те, которые находятся на переднем крае технологического развития. Например, прототип интернета был впервые разработан Министерством обороны США. Однако на Западе участие правительства в таких проектах ограничено. Как только технология становится коммерческой, далее её полностью раскручивают частные компании. Например, НАСА распространяет результаты своих передовых исследований в промышленности через свою Программу передачи технологий. Многие из её программных продуктов размещены в интернете с открытым исходным кодом. Напротив, КПК использует полномочия государства для прямого участия в коммерциализации высоких технологий. Это равносильно тому, что использовать бренд China Inc. для конкуренции с частными западными компаниями.

Проект «Сделано в Китае 2025», безусловно, неотделим от государственных субсидий и государственного промышленного планирования. Если КПК не изменит свою тактику, то история солнечных панелей будет воспроизведена в других отраслях, и китайские товары станут глобальными убийцами рабочих мест во всём мире. Благодаря неограниченной экономической и технологической войне КПК успешно заманила в ловушку многие западные компании, в том числе транснациональные корпорации. Они передали Китаю капитал и передовые технологии, но не смогли выдержать конкуренции на китайском рынке. Вместо этого они помогли создать себе сильных конкурентов, поддерживаемых государством. КПК использовала их в качестве пешек для достижения своих целей.

4) КПК использует широкие массы людей для шпионажа

КПК считает любую информацию оружием в своём арсенале. Независимо от того, из какой области эта информация, будь то правительственные структуры, частные предприятия или физические лица, вся она рассматривается как средство для реализации стратегических планов Пекина.

КПК также использовала законодательство, чтобы заставить всех китайцев участвовать в её неограниченной войне. В Законе о национальной разведке Китайской народной республики, принятом Постоянным комитетом Всекитайского собрания народных представителей, чётко прописано, что «государственные разведывательные органы могут требовать от соответствующих учреждений, организаций и граждан оказания необходимой поддержки, помощи и сотрудничества» [174]. Это означает, что КПК может заставить любого гражданина Китая собирать разведданные и стать шпионом. Такого масштабного сбора разведданных никогда не было в истории.

Судебный комитет Сената США 12 декабря 2018 года провёл слушание о «нетрадиционной шпионской деятельности» КПК. Билл Пристап, заместитель директора департамента контрразведки ФБР, рассказал о специфике этой деятельности: «Иногда они играют по правилам, когда это в их интересах, в то время как в других случаях они искажают и нарушают правила для достижения своих целей. Они также пытаются переписать правила и изменить мир в соответствии со своими требованиями».

Помощник генерального прокурора Отдела национальной безопасности Министерства юстиции США Джон Демерс прямо сказал, что проект КПК «Сделано в Китае 2025», хотя на первый взгляд и направлен на улучшение инноваций, по сути является руководством по воровству. По его словам, в США в период с 2011 по 2018 год более 90% случаев экономического шпионажа в пользу других стран были связаны с Китаем, и более две трети дел, касающихся коммерческого шпионажа, связаны с Китаем (то есть с КПК) [175].

Выше мы рассказывали о хакерских компаниях КПК и о стимулировании Пекином западных специалистов воровать интеллектуальную собственность западных компаний. На самом деле шпионаж КПК далеко не ограничивается областью интеллектуальной собственности.

КПК контролирует все крупные частные компании в Китае и под видом обычных частных компаний использует их для сбора данных по всему миру. Американский сенатор от штата Техас Тед Круз сказал, что китайская компания Huawei является «шпионской структурой компартии Китая, слабо завуалированной под телекоммуникационную компанию». Он также добавил: «Сети наблюдения Huawei охватывают весь мир, а её клиентами являются бандитские режимы, такие как Иран, Сирия, Северная Корея и Куба» [176].

Согласно сообщению французской газеты Le Monde, опубликованному в январе 2018 года, конфиденциальная информация из расположенной в Эфиопии штаб-квартиры Африканского союза отправлялась в Шанхай каждую ночь в течение пяти лет. КПК была обвинена в том, что она руководила всем этим. Опубликованный 13 июля Австралийским институтом стратегической политики (ASPI) отчёт показал, что Huawei является поставщиком неких компонентов инфраструктуры сетевых технологий в здании штаб-квартиры Африканского союза [177].

Научный сотрудник Центра военных исследований Копенгагенского Университета Андре Кен Якобссон сказал: «Беспокоит то, что КПК может получать очень важную и конфиденциальную информацию. Они могут войти в систему, которая контролирует всё наше общество. В будущем всё будет подключено к сети 5G. Мы обеспокоены тем, что страна, которая предоставляет такое оборудование, — это Китай [КПК], и она контролирует рубильник» [178].

В Китае КПК использует камеры, компьютерные сети и искусственный интеллект с технологией распознавания лиц для создания повсеместной сети мониторинга. Если её не остановить, то ситуация, сложившаяся сегодня в Китае, завтра может распространиться на весь мир.

В то же время КПК широко использует хакеров. Ещё в 1999 году был инцидент, когда хакеры КПК замаскировались под зарубежный веб-сайт Фалуньгун и атаковали Министерство транспорта США. Затем власти США провели расследование и обнаружили, что следы этих хакеров ведут к разведывательной структуре, которой руководит КПК [179].

В июне 2015 года хакеры КПК проникли в компьютерную базу федерального правительства США и похитили большое количество конфиденциальной информации, связанной с 21,5 миллиона американцев. В результате этой атаки пострадали более 19,7 миллиона государственных служащих и 1,8 миллиона членов их семей.

В ноябре 2018 года международная компания по управлению гостиничными сетями Marriott International сообщила, что подверглась нападению хакеров, которые похитили личную информацию около 500 миллионов постояльцев начиная с 2014 года. Госсекретарь США Майкл Помпео 12 декабря подтвердил, что взлом был осуществлён КПК. Компания Marriott является крупнейшим поставщиком отелей для военных и гражданских чиновников США.

5) Другие формы неограниченной войны

КПК также использует и другие методы ведения неограниченной войны. Несколько из них мы приведём ниже.

Дипломатическая неограниченная война

Типичный метод дипломатии, который использует КПК, — это «разделяй и властвуй». Когда весь мир критикует КПК за нарушения прав человека, она предлагает каждой стране отдельно обсуждать права человека. Многие страны обсуждали вопросы прав человека наедине с КПК, и в итоге это не оказало никакого сдерживающего влияния на Пекин. КПК просто спорит с разными странами по отдельности, но никогда ничего существенно не меняет. Более того, она сделала разрозненными и сильно ослабила международные силы, защищающие права человека. КПК использовала такой метод, чтобы избежать всеобщего осуждения и санкций. После вступления во Всемирную торговую организацию (ВТО) Китай сразу же начал использовать экономические рычаги для привлечения на свою сторону других стран, а затем он снова использовал метод «разделяй и властвуй» для достижения масштабных прорывов в различных областях.

КПК также использует мошенническую тактику дипломатических заложников, угрожая как китайцам, так и не китайцам до тех пор, пока её требования не будут выполнены. До того, как Китаю был предоставлен статус нормального торгового партнёра США, КПК арестовывала диссидентов почти перед каждым раундом переговоров с Вашингтоном, а затем использовала освобождение диссидентов во время переговоров для достижения своих целей. КПК не заботится о правах и жизни китайцев, но она знает, что западное общество придаёт таким вопросам большое значение. Таким образом, она использует своих граждан в качестве заложников, приставляет нож к горлу китайского народа и использует его, чтобы угрожать своему врагу — Соединённым Штатам. Это наглядно демонстрирует тактику неограниченной войны КПК.

Вслед за стремительным развитием экономики КПК стала смелее, а её иностранные заложники стали её дипломатическими пешками. Вышеупомянутый Су Бин был обвинён в США во взломе базы данных военных сил США в 2014 году. Сразу после этого канадская пара Кевин и Джулия Гарратт были арестованы в Китае и обвинены в шпионаже.

Арест вице-президента и финансового директора компании Huawei Мэн Ваньчжоу в Ванкувере 1 декабря 2018 года вызвал резкий протест со стороны Министерства иностранных дел Китая. Консульство КНР в Канаде мобилизовало большое количество проживающих там прокоммунистических китайцев для проведения акций протеста. Кроме того, чтобы отомстить, КПК арестовала трёх канадских граждан в Китае [180]. Такими действиями Пекин пытался оказать прямое давление на Канаду, а также вбить клин между Канадой и США.

В Китае для КПК не существует никаких законов и ограничений. Любой находящийся в КНР иностранец может стать заложником и быть использован в качестве разменной монеты для достижения политических, экономических и дипломатических целей. Более того, когда КПК угрожает китайцам за рубежом, особенно диссидентам, она часто в качестве заложников использует их родственников в Китае.

Неограниченная война в военной сфере

КПК разработала асимметричное оружие, такое как противокорабельные ракеты. Что касается обычных вооружений, КПК пытается количеством превзойти технологическое превосходство США. КПК выросла в экономическом и техническом плане, что предоставило ей больше оперативного пространства для ведения со Штатами кибервойн, космических войн и проведения других нестандартных для обычной войны высокотехнологичных атак, о чём мы уже рассказывали ранее.

Китайские военные публично заявляют, что война, к которой они стремятся, «будет межнациональная и межтерриториальная, в которой будут использоваться любые необходимые средства». В идеальной войне Китая «материальные национальные границы, нематериальные границы киберпространства, международное право, национальное законодательство, кодексы поведения и этика не являются обязательными [для НОАК]»; «Они не несут ответственности за кого-либо и не ограничены никакими правилами. Любой может быть целью, и любые средства могут быть использованы». Два китайских полковника, авторы книги «Неограниченная война», заявляют своим читателям: «Рассматривали ли [вы] объединение традиционного поля битвы с тем, что обычно не считается полем битвы, военных и не военных действий, в частности объединение самолётов-невидимок, крылатых ракет и сетевых убийц, ядерной войны, финансовой войны и террористических атак? Или, проще говоря, Шварцкопф [командующий Многонациональными силами войны в Персидском заливе] + Сорос + Моррис [создатель компьютерного вируса «червь Морриса»] + бен Ладен? Это и есть наш настоящий козырь» [181].

Неограниченная финансовая война

КПК начала продвигать свою собственную систему платежей и национальную валюту под предлогом «экономической помощи» частным предприятиям, пытаясь таким образом заменить юанем доминирующее положение доллара США в международном денежном обращении. Согласно стратегии неограниченной войны в области финансов, при необходимости Пекин может достичь своих целей, просто печатая огромные суммы денег, разрушая тем самым финансовую систему. Мозговые центры КПК выступают за использование валютных резервов в качестве оружия.

Неограниченная интернет-война

С помощью компаний Huawei и ZTE КПК стремится занять доминирующее положение в стандартах связи 5G, а также играть ведущую глобальную роль в новых технологиях. Бывший глава Федерального резервного банка Далласа сказал: «Если Китай выиграет эту гонку, он установит протоколы для интернета, так же как английский язык заменил немецкий в качестве языка науки, а потом стал языком всей важной деятельности в глобальном масштабе» [182].

Интернет сформировал мир, в котором информационные потоки полностью отличаются от традиционных способов передачи информации. В свою очередь онлайновый мир может влиять на наш реальный мир и контролировать его. В настоящее время интернет переживает новый виток эволюции, в основе которого лежит технология 5G. С комбинацией 5G и искусственного интеллекта интернет движется к «интернету вещей», к оцифровке всего мира. Контроль интернета над физическим миром сильно расширяется, и правила игры всего мира переписываются. Если КПК будет доминировать в сетях 5G, у неё больше не будет никаких препятствий.

Кроме того, в интернете перемещается огромное количество информации. Как только внешняя пропаганда КПК будет интегрирована в контролируемые Пекином сети 5G, «мягкое промывание мозгов» со стороны партии значительно превысит нынешний масштаб и степень влияния.

Неограниченная нарковойна

На прошедшем 16 августа 2018 года заседании Кабинета США президент Трамп сказал, что широкое распространение в стране поступающих из Китая опиоидов на основе фентанила — это «почти война» [183]. В 2017 году в США было зарегистрировано более семидесяти тысяч случаев передозировки наркотиков, более 40% которых были связаны с синтетическими опиоидами (главным образом, фентанил и его аналоги). Эти наркотики в основном производятся в Китае, а затем ввозятся в Соединённые Штаты через почтовую службу США или контрабандой через границу с Мексикой [184].

Старший сотрудник Центрально-Европейского университета, а также приглашённый сотрудник Гуверовского института Маркос Куналакис в ноябре 2017 года написал о фентаниле: «Это в конечном счёте химическое вещество. Оно используется в качестве оружия в опиумной войне ХХI века Китаем против Америки». Он также подчеркнул, что фентанил убил тысячи американцев, и это один из примеров стратегии Пекина: «КПК экспортирует это химическое вещество, получая от этого финансовую прибыль, а также разрушая американские общины и расшатывая политический ландшафт США» [185].

Неограниченная война с привлечением широких масс населения

В сентябре 2018 года китайская семья, путешествующая по Швеции, закатила истерику в шведском отеле, а также ложно заявила, что с ними плохо обращались в полиции. После этого китайское посольство и китайские СМИ раздули этот инцидент, и китайцы начали бойкотировать торговые сети IKEA и H&M [186]. Шведский телеканал SVT высмеял этот инцидент в своей передаче, что ещё больше усугубило ситуацию. Десятки тысяч китайских интернет-пользователей стали «бомбардировать» сайты посольства Швеции, телеведущего Джеспера Рённдаля и страницу телеканала в Facebook [187].

После шестидесяти лет уничтожения традиционной культуры и замены её культурой партийной КПК способна, просто размахивая флагом национализма, быстро мобилизовать множество китайцев и превратить их в многочисленную армию. В 2017 году, накануне своего 90-летия, Народно-освободительная армия Китая представила приложение, с помощью которого любой может облачиться в военную форму, загрузив своё изображение. Всего за несколько дней этим приложением воспользовались более миллиарда человек.

КПК может использовать национализм для контроля над обществом потому, что китайцы не знают настоящей истории партии, особенно её истории убийств. Таким образом, поколения китайцев, выросших в партийной культуре, несут с собой эту культуру повсюду, куда бы они ни поехали. Когда они едут за границу, они вывозят с собой эту партийную культуру и автоматически становятся частью внешней армии КПК.

КПК уже успешно создала поколение людей, которые будут выполнять её приказы без принуждения или жёсткого контроля. Это помогает КПК эффективно управлять своей армией в свободном мире и использовать её для подрывной деятельности. Если разразится настоящая война, то эта тактика может иметь очень тяжёлые последствия.

Неограниченная война в области культуры

КПК много лет навязывает свою культуру и свои ценности под флагом традиционной китайской культуры и обычаев. Люди во всём мире проявляют большой интерес к длинной истории и богатой культуре Китая, однако их понимание в отношении этих вещей очень ограничено. КПК хорошо знает и в полной мере использует это. С помощью некоторых поверхностных форм традиционной культуры КПК выдаёт себя за хранителя и истинного представителя китайской культуры. Людям в других странах чрезвычайно трудно распознать этот обман.

Другие формы неограниченной войны

Коммунистический режим Китая объявил асимметричную гибридную войну против Соединённых Штатов и их западных союзников, запустив в 1986 году государственную Программу 863. Конечная цель этой войны — превзойти Соединённые Штаты на экономическом и военном фронтах и таким образом заменить США в их роли мирового лидера. Это война, основанная на обмане и полном пренебрежении к любым правилам. Лежащая в её основе стратегия является частью неограниченной войны КПК [188].

Во время кровавого подавления студентов 4 июня 1989 года КПК приказала солдатам и полиции замаскироваться под гражданское население Пекина. Они должны были создать беспорядки, чтобы потом партия использовала это в качестве оправдания массовых убийств, заявив, что она была вынуждена применить силу для «подавления беспорядков». Во время преследования Фалуньгун КПК сфабриковала инцидент «самосожжения» на площади Тяньаньмэнь, чтобы оправдать последующую за ним эскалацию репрессий. В ходе движения «Оккупируй центральный район с любовью и миром» в Гонконге КПК привезла людей из города Шэньчжэнь для подстрекательства к беспорядкам. В результате гонконгская полиция применила силу.

Для КПК убийства являются обычными методами, поэтому в будущем она вполне может использовать эти методы, среди которых отравления, взрывы, разрушение электросетей или транспортной инфраструктуры, для создания хаоса на Западе.

Суть неограниченной войны заключается в разрушении нравственности общества и мобилизации испорченных людей для постепенного уничтожения всего человечества. КПК очень хорошо преуспевает в побуждении людей идти против морали и их собственной совести. Она успешно склоняет людей активно или пассивно становиться на сторону зла. Поэтому для влиятельных деятелей в политической, экономической, военной, медиа, культурной, технологической, образовательной и других областях КПК пытается всеми способами найти их человеческие слабости. Затем она использует эти слабости, вынуждая нужных людей добровольно сотрудничать с ней. Когда же это не срабатывает, КПК может использовать угрозы и запугивания. Она находит ошибки этих людей и эффективно шантажирует их, чтобы заставить оказывать ей содействие и помощь. В некоторых случаях КПК даже предоставляла органы для трансплантации, полученные путём убийства, чтобы подкупить влиятельных фигур, нуждающихся в пересадке.

Ресурсы, которые КПК может использовать для проникновения в другие страны, бросают вызов воображению, а факты, раскрытые в настоящее время, являются лишь верхушкой айсберга. Люди из всех областей, особенно из сферы политики и бизнеса, стали инструментами КПК в её неограниченной войне. Со временем будут появляться новые факты о том, сколько людей попало в эту ловушку. Почти все страны мира начали ощущать глобальные амбиции КПК, для которой нет никаких ограничений. Они также увидели разрушительное действие агентов КПК.

IV. «Китайская модель» и её разрушительное влияние

В последнее десятилетие рупоры компартии, а также некоторые западные учёные и журналисты активно рекламируют концепцию «китайской модели» или, как её ещё называют, «китайский путь», «китайское чудо» или «пекинский консенсус». Под так называемой китайской моделью подразумевается сочетание политического тоталитаризма и кланового капитализма для достижения «социальной стабильности» и быстрого экономического роста. Фактически «китайская модель» — это «модель КПК» — политический фрик, которого никогда не было в истории человечества.

Пропаганда, нацеленная на поддержку легитимности коммунистического «китайского пути», обычно затрагивает четыре основные темы: экономическое развитие, социальная стабильность, общественное мнение (когда гражданские лица действуют, как подчинённые субъекты) и международное признание.

Однако для думающих людей все эти четыре пункта являются несостоятельными. Высокие темпы экономического роста не могут скрыть искажённую и зачастую откровенно злобную форму экономического развития, которую использует КПК.

Созданное КПК так называемое экономическое чудо на самом деле является результатом энергии, выпущенной китайским народом после десятилетий подавления, а также частичного возвращения к нормальным рыночным принципам во время проведения политики реформ и открытости. Такой рост был достигнут путём попрания прав человека, кражи интеллектуальной собственности, неконтролируемой эксплуатации природных ресурсов и разрушения природной среды. Такой рост не является ни этичным, ни устойчивым. В китайской экономике существует множество структурных проблем, ни одна из которых не может быть решена в рамках существующей политической системы. Когда эти проблемы дойдут до критической точки, они принесут бедствия китайскому народу и всему остальному миру.

Другие три аргумента тем более не выдерживают никакой критики. Коммунистический режим Китая контролирует все вооружённые силы в стране и поддерживает стабильность с помощью железного кулака и тотального контроля над населением. Таким образом партия действительно может долго удерживать социальную «стабильность». КПК монополизировала все СМИ в Китае и подавляет противоположные мнения в зародыше. В современном мире, когда мораль в целом находится в упадке, нетрудно найти за границей полезных идиотов и заставить их выступать в качестве друзей Китая и прославлять КПК. Очевидно, что так называемые достижения «китайской модели» не могут скрыть отвратительные преступления, совершённые режимом.

Исходя из природы КПК, она всегда будет противопоставлять себя традиционной культуре, традиционной морали и общечеловеческим ценностям. Сегодняшняя КПК является осью зла в мире и врагом человечества. Если мир не сможет пробудиться и принять меры против КПК, то возникнет угроза глобальной катастрофы. Произойдёт это по нижеизложенным причинам.

У Китая огромная территория и большое население. Китай стал второй по величине экономикой мира, а с 2010 года и второй по величине военной державой, обладающей ядерным оружием. Ни один злобный режим в истории и в наши дни не имел такой огромной экономической и военной мощи, как КПК. Компартия Китая впитала самые пагубные и искажённые элементы современных тоталитарных режимов и древнекитайских правительств, сделав их руководящей идеологией своего правления. Поэтому КПК никогда не играет по правилам, и её стратегия зачастую является одновременно глубокой и беспощадной, выходящей за пределы воображения и понимания лидеров и стратегов других стран. Захватив 1,3 миллиарда китайцев, КПК представила миру огромный и очень желанный рынок. Привлекая иностранный капитал, бизнесменов и политиков, КПК заставляет их закрывать глаза на нарушения прав человека в Китае, а в некоторых случаях даже склоняет их к сотрудничеству с ней в совершении преступлений.

КПК убила 80 миллионов китайцев. Она совершила ужасные преступления против последователей Фалуньгун, прихожан домашних христианских церквей, тибетцев, уйгуров, диссидентов и представителей низших слоёв общества. Как только режим КПК рухнет, он будет предан суду и наказан за все свои преступления. Чтобы избежать этой участи, КПК ступила на путь усиления тоталитаризма и преследований, не желая уйти с мировой сцены. Как преступник, которому вынесен суровый приговор, КПК стремится сбежать, без колебаний совершая более ужасные преступления, чтобы спастись.

Компартия Китая является главным агентом коммунистического призрака в человеческом мире. Изначально обречённая на уничтожение, КПК постоянно ощущает кризис и страх. Под влиянием этого чувства она прибегает к средствам, которые обычно используются в критические моменты, принимая крайние меры для защиты себя. Под влиянием этого ощущения кризиса КПК считает США, чья роль заключается в поддержании международного порядка, своим главным врагом, и тайно накапливает силы, чтобы попытаться заменить Соединённые Штаты и доминировать в мире.

В то же время КПК использовала целый ряд средств для экспорта своей модели и отравляющей мир идеологии. Проект «Один пояс и один путь», а также другие подобные инициативы, демонстрируют геополитические амбиции компартии. Ещё более страшно то, что КПК решительно и безостановочно готовится к финальной битве с Соединёнными Штатами.

Все амбиции КПК, которые она преследует с помощью «мягкой силы», «жёсткой силы», а также и «острой силы», основаны на полном игнорировании морали. Они направлены на то, чтобы служить более масштабным амбициям, связанным с уничтожением традиционных общечеловеческих ценностей. Цель КПК — утвердиться в качестве империи зла и мирового гегемона. Её усилия направлены на то, чтобы принести миру тотальное угнетение, создав мировое полицейское государство, для которого характерны промывание мозгов, контроль над сознанием, массовое слежение, ликвидация частной собственности, официальный атеизм, ликвидация религии и традиционной культуры, безудержное потакание плотским желаниям, коррупция и моральное вырождение. КПК хочет втянуть мир в нищету и хаос, превратить людей в зверей и столкнуть человечество в пропасть моральной деградации. Именно этот путь запланировал призрак коммунизма, стремящийся уничтожить человечество.

КПК — это уникальный политический режим, механизм и социальный феномен. Целью этого образования является уничтожение традиционных культур и общечеловеческих ценностей, которые Боги оставили людям. Если однажды традиционная мораль, которая в течение тысячелетий помогала человечеству выжить, будет действительно разрушена, результатом этого станет уничтожение всей человеческой расы на Земле. Поэтому, в дополнение к своим усилиям в области военных дел, экономики, науки и техники, КПК также стремится навязать всему миру свою идеологию атеизма и искажённые взгляды в отношении добра и зла. Только в таком случае она будет ощущать себя в безопасности. КПК использует различные методы, чтобы коррумпировать политических деятелей и представителей СМИ, чтобы через них внедрить в другие страны свою партийную культуру. Она хочет заставить этих людей оказывать пагубное влияние на всё общество и помогать увлечь его за собой. Это и есть настоящая цель продвижения по всему миру так называемой китайской модели.

V. Извлечённые уроки и выход из сложившейся ситуации

1) Политика умиротворения была серьёзной ошибкой

В марте 2018 года в статье британского журнала «Экономист» под названием «Как Запад неправильно понял Китай» рассказывалось о политике, которую западные страны приняли в отношении Китая. Авторы статьи признали, что усилия западных стран привести Китай к демократии и рыночной экономике не увенчались успехом. Китай под властью КПК не является рыночной экономикой и, исходя из его нынешнего курса, никогда не будет таковой. Наоборот, КПК рассматривает бизнес и торговлю как расширение своей государственной власти, поэтому жёстко контролирует эти сферы. Она использует свою монополию на власть для формирования глобальной экономики, использует деньги для манипулирования торговыми партнёрами и наказания отдельных лиц и групп, с позицией которых она не согласна [189].

Амбициозная и стремящаяся утвердить свою глобальную гегемонию, КПК представляет серьёзную угрозу миру. К сожалению, по сей день многие страны, правительства и политические деятели все ещё хотят дружить с КПК, не осознавая опасности. Эти отношения можно проиллюстрировать китайской поговоркой «Взращивать тигра и подвергнуть себя опасности в будущем».

Без помощи развитых западных стран и поддержки многих транснациональных корпораций, высокотехнологичных гигантов и крупных финансовых институтов КПК не смогла бы всего за несколько десятилетий развиться из слабой экономики с режимом на грани краха до неукротимой оси зла. Она значительно расширила своё влияние и теперь нагло бросает вызов Соединённым Штатам в различных областях по всему миру.

Эксперт по национальной безопасности Майкл Пилсбери утверждает, что Запад всё время питал иллюзии в отношении КПК, например, полагая, что она неизбежно станет более демократичной, что она стремится к капиталистическому обществу американского типа, что она неизбежно интегрируется в международный порядок, что обмены между США и Китаем приведут к полному всестороннему сотрудничеству, или что милитаристические взгляды КПК являются слабыми и так далее. Пилсбери настоятельно рекомендовал правительству США как можно скорее разобраться в реальной ситуации и принять контрмеры против КПК, иначе Пекин победит [190].

Стив Бэннон также предупредил: «Китайское руководство никогда не собиралось присоединяться к основанному на правилах международному послевоенному либеральному порядку. У них был свой собственный план, и они очень строго выполняли его» [191]. Этот план заключается в том, что КПК использует государственную власть для контроля над ключевыми отраслями в мире, смело участвует в геополитической экспансии с целью достичь глобальной гегемонии в области технологий и финансов, одновременно полностью игнорируя глобальные правила.

2) Почему Запад неправильно понял Китай?

Есть множество причин, по которым Запад неправильно понял Китай. Среди них сложные планы призрака коммунизма, упомянутые выше, двуличие и хамелеоноподобная природа КПК, а также неспособность Запада отделять Китай от КПК. Кроме того, Запад в лице отдельных людей, компаний или целых стран преследует краткосрочные выгоды, что и предоставило ещё одну лазейку для КПК.

Морально коррумпированная КПК нацелилась на нравственные упущения людей в свободных обществах. Стремление этих людей к ничтожной краткосрочной прибыли позволяет КПК проникать в западное общество и разрушать его основы. Если мы детально рассмотрим политику США в отношении КПК, то увидим, что она в значительной степени основана на соображениях краткосрочной выгоды, а не на фундаментальных и долгосрочных интересах Америки, не на том духе, который был положен в основу создания государства.

Слава и власть человека исходят от Бога и определяются нравственным уровнем этого человека. Процветание и сила, которыми Боги наделяют государство и нацию, также связаны с уровнем морали этих обществ. Используя обычные средства, человек просто неспособен избавиться от влияния планов коммунистического призрака. Следуя этой логике, становится понятно, в чём ошибка Запада. Каковы бы ни были человеческие методы, с их помощью не удастся спасти людей из когтей зла.

Правительства, крупные компании и бизнесмены могут в течение некоторого времени получать так называемые выгоды от КПК, жертвуя при этом своими моральными принципами. Однако в итоге они потеряют больше, чем получат. Эти поверхностные выгоды подобны яду. Только если нет безудержного стремления к получению краткосрочных выгод, только тогда у людей будет светлое будущее.

КПК не является политической партией или политической властью в обычном смысле этого слова. Она не представляет китайский народ. Она представляет коммунистический призрак. Общаться с КПК — значит общаться с дьяволом. Дружелюбно относиться к КПК — значит попустительствовать дьяволу, помогать ему загонять людей в тупик. И следовательно, наоборот, дать отпор КПК — значит вступить в битву между добром и злом, находясь на стороне добра. Это не просто вопрос борьбы каких-то стран за свои национальные интересы. Это битва за будущее всего человечества.

3) Где же выход?

В настоящее время Китай и весь мир находятся на распутье. Что касается китайцев, то нельзя ожидать, что КПК, за которой тянутся бесчисленные кровавые долги, проведёт какие-либо реальные реформы и изменится в лучшую сторону. Для Китая лучшим выходом будет полностью избавиться от компартии, как от злокачественной опухоли. Только тогда Китай станет на путь к настоящему процветанию.

Для людей во всём мире Китай известен как страна с древней цивилизацией, для которой характерны этикет и долг. Свободный от компартии, Китай снова станет нормальным членом цивилизованного мира. Его человеческие и природные ресурсы, богатые древние традиции и культурное наследие станут частью общего богатства человечества.

В настоящее время всё больше китайцев осознают злую природу КПК. После публикации в ноябре 2004 года книги «Девять комментариев о коммунистической партии» множество людей восстановили свою моральную смелость и приняли решение отделить себя от коммунистического призрака. Этот процесс набирает обороты. Более 300 миллионов китайцев уже вышли из рядов КПК и принадлежащих ей организаций. Если свободный мир сможет поддержать эту тенденцию и также разорвёт все связи с красным призраком, то КПК не сможет продолжать так разнузданно действовать в глобальном масштабе, как это происходит сейчас.

Казавшийся нерушимым Советский Союз распался в одночасье. Хотя КПК протянула свои лапы на весь мир, как только люди в мире смогут понять её злую природу и сделают праведный выбор, она может рухнуть так быстро, что люди даже и опомниться не успеют.

Подъём КПК главным образом обусловлен моральной коррупцией людей, их безудержным стремлением к материальным выгодам, которое закрыло их мудрость. Чтобы избежать бедствия, нам нужно набраться моральной смелости, возродить традиционные ценности и укрепить веру в Бога.

Чтобы победить такого призрака, как КПК, недостаточно просто опираться на человеческие силы. Злобный призрак обладает большей силой, чем человек, и это является основной причиной непрерывного расширения КПК. Однако этот призрак никогда не сможет соперничать в силе с Богом. Только если люди станут на сторону Бога и будут следовать воле Бога, они получат благословение и будут наделены великой силой.

КПК является врагом всего человечества. Противостоять амбициям КПК — это значит спасать человеческую цивилизацию и будущее человечества. КПК обречена на уничтожение, поэтому отвергнуть КПК означает избежать судьбы быть уничтоженным вместе с ней. Фактически это и есть спасение для человечества.

Глава 17

Заключение

Ссылки

[1] Zhao Kejin, “The Road of Peaceful Development: A Paradigmatic Breakthrough,” People.cn, Nov. 11, 2009, http://theory.people.com.cn/GB/10355796.html. [趙可金：〈和平發展道路：模式的突破〉，《人民網》] [In Chinese]

[2] PLA National Defense University et al., Silent Contest, 2013 June, https://www.youtube.com/watch?v=iUjkSJxJDcw&t=2190s. [國防大學等：《較量無聲》] [In Chinese]

[3] “Testimony of Arthur Waldron,” in “U.S.-China Relations: Status of Reforms in China,” Subcommittee on East Asian and Pacific Affairs, Committee on Foreign Relations, United States Senate, April 22, 2004, https://www.foreign.senate.gov/imo/media/doc/WaldronTestimony040422.pdf

[4] Chris Giles, “China Poised to Pass US as World’s Leading Economic Power This Year,”

Financial Times, April 29, 2014 https://www.ft.com/content/d79ffff8-cfb7-11e3-9b2b-00144feabdc0

[5] Chen Liangxian and Su Haoyun, “Overseas Ports in Vogue: How Do Chinese Enterprises Choose Strategic Locations?,” The Paper, August 17, 2017, https://www.thepaper.cn/newsDetail_forward_175881. [陳良賢，蘇顥雲：〈海外港口熱：中企如何布局？〉，《澎湃新聞》] [In Chinese]

[6] Derek Watkins, K.K. Rebecca Lai, and Keith Bradsher, “The World, Built by China,” The New York Times, November 18, 2018, https://www.nytimes.com/interactive/2018/11/18/world/asia/world-built-by-china.html

[7] Andrew Sheng, “A Civilizational Clash With China Comes Closer,” Asia Global Institute, The University of Hong Kong, January 16, 2018, http://www.asiaglobalinstitute.hku.hk/en/civilizational-clash-china-comes-closer/

[8] Wu Xinbo, “Reflections on the Study of Neighborhood Diplomacy,” World Affairs, 2015 Issue #2, http://www.cas.fudan.edu.cn/picture/2328.pdf. [In Chinese] [吳心伯：〈對周邊外交研究的一些思考〉，《世界知識》]

[9] “Power and Influence: The Hard Edge of China’s Soft Power,” Australian Broadcasting Corporation, June 5, 2017, https://www.abc.net.au/4corners/power-and-influence-promo/8579844

[10] “Sam Dastyari Resignation: How We Got Here,” Australian Broadcasting Corporation, December 11, 2017, https://www.abc.net.au/news/2017-12-12/sam-dastyari-resignation-how-did-we-get-here/9249380

[11] “In Depth: How Much Influence Do China’s Donations Have on Australia? Should Political Donations Be Banned?,” SBS News, September 12, 2016, https://www.sbs.com.au/yourlanguage/mandarin/zh-hant/article/2016/09/12/shen-du-zhong-guo-juan-zeng-dui-ao-zhou-ying-xiang-you-duo-da-wai-guo-zheng-zhi?language=zh-hant. [深度：中國捐贈對澳洲影響有多大？外國政治獻金是否該禁？] [In Chinese]

[12] Mareike Ohlberg and Bertram Lang, “How to Counter China’s Global Propaganda Offensive,” The New York Times, September 21, 2016, https://www.nytimes.com/2016/09/22/opinion/how-to-counter-chinas-global-propaganda-offensive.html?_ga=2.63090735.1831033231.1544154630-97544283.1541907311

[13] Jonathan Pearlman, “US Alarm over Aussie Port Deal With China Firm,” The Strait Times, November 19, 2015, https://www.straitstimes.com/asia/australianz/us-alarm-over-aussie-port-deal-with-china-firm

[14] Tara Francis Chan, “Rejected Three Times Due to Fear of Beijing, Controversial Book on China’s Secret Influence Will Finally Be Published,” Business Insider, February 5, 2018, https://www.businessinsider.com/australian-book-on-chinas-influence-gets-publisher-2018-2

[15] Christopher Walker and Jessica Ludwig, “From ‘Soft Power’ to ‘Sharp Power’: Rising Authoritarian Influence in the Democratic World,” in Sharp Power: Rising Authoritarian Influence (Washington, D.C.: National Endowment for Democracy, 2017), 20, https://www.ned.org/wp-content/uploads/2017/12/Sharp-Power-Rising-Authoritarian-Influence-Full-Report.pdf

[16] 2017 Foreign Policy White Paper, Australian Government, 2017, https://www.fpwhitepaper.gov.au/foreign-policy-white-paper/overview

[17] Caitlyn Gribbin, “Malcolm Turnbull Declares He Will ‘Stand Up’ for Australia in Response to China’s Criticism,” Australian Broadcasting Corporation, December 8, 2017, https://www.abc.net.au/news/2017-12-09/malcolm-turnbull-says-he-will-stand-up-for-australia/9243274

[18] Chen Yonglin, [陳用林] “Chen Yonglin: Australia Is Becoming China’s Backyard?,” The Epoch Times, September 2, 2016, http://www.epochtimes.com/gb/16/9/2/n8261061.htm. [陳用林：〈陳用林：澳大利亞正在淪為中國的後院〉，《大紀元新聞網》] [In Chinese]

[19], [20], [21], [22] Clive Hamilton. Silent Invasion: China’s influence in Australia (Melbourne: Hardie Grant, 2018), Chapter 1.

[23] Clive Hamilton, Silent Invasion: China’s influence in Australia, Chapter 3.

[24], [25], [26] Lin Ping, “Disclosing China’s Sharp Power: Part X, New Zealand,” Radio Free Asia, September 25, 2018, https://www.rfa.org/mandarin/zhuanlan/zhuantixilie/zhongguochujiaoshenxiangshijie/jm-09252018162912.html. [林坪：〈揭祕中國銳實力（十）紐西蘭〉，自由亞洲電台] [In Chinese]

[27] Lin Tinghui, “The Dragon in Strange Waters: China’s Diplomatic Quagmire in the Pacific Islands,” Journal on International Relations Issue #30, July 2010, p. 58, https://diplomacy.nccu.edu.tw/download.php?filename=451_b9915791.pdf&dir=archive&title=File. [林廷輝：〈龍在陌生海域：中國對太平洋島國外交之困境〉，《國際關係學報》，第三十期（2010年7月）] [In Chinese]

[28] John Henderson and Benjamin Reilly, “Dragon in Paradise: China’s Rising Star in Oceania,” The National Interest, no. 72 (Summer 2003): 94–105.

[29] Ben Bohane, “The U.S. Is Losing the Pacific to China,” The Wall Street Journal, June 7, 2017, https://www.wsj.com/articles/the-u-s-is-losing-the-pacific-to-china-1496853380

[30] Josh Rogin, “Inside China’s ‘Tantrum Diplomacy’ at APEC,” The Washington Post, November 20, 2018, https://www.washingtonpost.com/news/josh-rogin/wp/2018/11/20/inside-chinas-tantrum-diplomacy-at-apec/

[31] China’s Central Asia Problem, Report No. 244, International Crisis Group (February 27, 2013), https://www.crisisgroup.org/europe-central-asia/central-asia/china-s-central-asia-problem

[32] Wu Jiao and Zhang Yunbi, “Xi Proposes a ‘New Silk Road’ With Central Asia,” China Daily, September 8, 2013, http://www.chinadaily.com.cn/sunday/2013-09/08/content_16952160.htm

[33] Raffaello Pantucci and Sarah Lain, “China’s Eurasian Pivot: The Silk Road Economic Belt,” Whitehall Papers 88, no. 1 (May 16, 2017), https://www.tandfonline.com/doi/full/10.1080/02681307.2016.1274603

[34] “China’s Central Asia Problem,” International Crisis Group.

[35] “Kong Quan: China Supports Uzbekistan’s Efforts for National Security,” People.cn, http://world.people.com.cn/GB/8212/14450/46162/3395401.htm. [〈孔泉：中國支持烏茲別克斯坦為國家安全所做努力〉，人民網] [In Chinese]

[36] Benno Zogg, “Turkmenistan Reaches Its Limits with Economic and Security Challenges,” IPI Global Observatory, July 31, 2018, https://theglobalobservatory.org/2018/07/turkmenistan-limits-economic-security-challenges/

[37] Jakub Jakóbowski and Mariusz Marszewski, “Crisis in Turkmenistan: A test for China’s Policy in the Region,” Center for Eastern Studies (OSW), August 31, 2018, https://www.osw.waw.pl/en/publikacje/osw-commentary/2018-08-31/crisis-turkmenistan-a-test-chinas-policy-region-0

[38] Eiji Furukawa, “Belt and Road Debt Trap Spreads to Central Asia,” Nikkei Asian Review, August 29, 2018, https://asia.nikkei.com/Spotlight/Belt-and-Road/Belt-and-Road-debt-trap-spreads-to-Central-Asia

[39] “Tajikistan: Chinese Company Gets Gold Mine in Return for Power Plant,” Eurasianet, April 11, 2018, https://eurasianet.org/tajikistan-chinese-company-gets-gold-mine-in-return-for-power-plant

[40] Danny Anderson, “Risky Business: A Case Study of PRC Investment in Tajikistan and Kyrgyzstan,” The Jamestown Foundation, China Brief 18, no. 14 (August 10, 2018), https://jamestown.org/program/risky-business-a-case-study-of-prc-investment-in-tajikistan-and-kyrgyzstan/

[41] Juan Pablo Cardenal and Heriberto Araújo, China’s Silent Army: The Pioneers, Traders, Fixers and Workers Who Are Remaking the World in Beijing’s Image (New York: Crown Publishing Group, 2013), Chapter 2.

[42] Lindsey Kennedy and Nathan Paul Southern, “China Created a New Terrorist Threat by Repressing Secessionist Fervor in Its Western Frontier,” Quartz, May 31, 2017, https://qz.com/993601/china-uyghur-terrorism/

[43] Xu Jin et al., [徐進等] “Making ‘Strategic Pivots’ for China’s Border Security,” World Affairs 2014 Issue #15, pp. 14–23, http://cssn.cn/jjx/xk/jjx_lljjx/sjjjygjjjx/201411/W020141128513034121053.pdf. [徐進等：〈打造中國周邊安全的「戰略支點」國家〉，《世界知識》，2014年15期，頁14-23][In Chinese]

[44] Therese Delpech, Iran and the Bomb: The Abdication of International Responsibility (New York: Columbia University Press, 2006), 49.

[45] Cardena and Araújo, China’s Silent Army, Epilogue.

[46] Seyed Reza Miraskari et al., “An Analysis of International Outsourcing in Iran-China Trade Relations,” Journal of Money and Economy 8, No 1 (Winter 2013): 110–139, http://jme.mbri.ac.ir/article-1-86-en.pdf

[47] Scott Harold and Alireza Nader, China and Iran: Economic, Political, and Military Relations (Washington, D.C.: RAND Corporation, 2012), 7, https://www.rand.org/content/dam/rand/pubs/occasional_papers/2012/RAND_OP351.pdf

[48] “The Commercial Foundation to Bypass the ‘Malacca Dilemma’: How to Ensure the Effective Operation of the China-Myanmar Oil and Gas Pipelines,” The First Finance Daily, July 22, 2013, https://www.yicai.com/news/2877768.html. [〈繞過「馬六甲困局」的商業基礎——如何保證中緬油氣管道有效運營〉，《第一財經日報》] [In Chinese]

[49], [50] Li Chenyang, “China-Myanmar Relations since 1988,” in Harmony and Development: Asean-China Relations, eds. Lim Tin Seng and Lai Hongyi (Singapore: World Scientific Publishing, 2007), 54.

[51] “China’s Myanmar Dilema,” Asia Report No.177 (Brussels: International Crisis Group, 2009), 1, https://d2071andvip0wj.cloudfront.net/177-china-s-myanmar-dilemma.pdf

[52] “After Two Years of Inactivity, the China-Myanmar Crude Oil Pipeline Is Finally Opened,” BBC Chinese, April 10, 2017, https://www.bbc.com/zhongwen/simp/chinese-news-39559135. [〈閒置兩年後 中緬原油管道終於開通〉，《BBC中文網》] [In Chinese]

[53] Zhuang Beining and Che Hongliang, “China-Myanmar Signs the Framework Agreement for the Kyaukpyu Deep-water Port Project,” xinhuanet.com, November 8, 2018, http://www.xinhuanet.com/2018-11/08/c_1123686146.htm. [莊北甯，車宏亮：〈中緬簽署皎漂深水港專案框架協定〉，《新華網》] [In Chinese]

[54] Lu Cheng, “China-Myanmar Economic Corridor: An Emerging Approach to Myanmar’s Development,” Guangming Net, September 17, 2018, http://news.gmw.cn/2018-09/17/content_31210352.htm. [鹿鋮：〈中緬經濟走廊：緬甸發展的新興途徑〉，《光明網》] [In Chinese]

[55] Lin Ping, “Disclosing China’s Sharp Power,” Part XI, European Politics,” Radio Free Asia, https://www.rfa.org/mandarin/zhuanlan/zhuantixilie/zhongguochujiaoshenxiangshijie/yl-11052018102634.html. [林坪：〈揭祕中國銳實力（十一）歐洲政界〉，《自由亞洲電台》] [In Chinese]

[56], [57] Jason Horowitz and Liz Alderman, “Chastised by E.U., a Resentful Greece Embraces China’s Cash and Interests,” The New York Times, August 26, 2017, https://www.nytimes.com/2017/08/26/world/europe/greece-china-piraeus-alexis-tsipras.html

[58] Jan Velinger, “President’s Spokesman Lashes Out at Culture Minister for Meeting with Dalai Lama,” Radio Praha, October 18, 2016, https://www.radio.cz/en/section/curraffrs/presidents-spokesman-lashes-out-at-culture-minister-for-meeting-with-dalai-lama

[59] Lin Ping, “Disclosing China’s Sharp Power (Part XI), European Politics,” Radio Free Asia, November 5, 2018, https://www.rfa.org/mandarin/zhuanlan/zhuantixilie/zhongguochujiaoshenxiangshijie/yl-11052018102634.html. [林坪：〈揭祕中國銳實力（十一）歐洲政界〉，《自由亞洲電台》] [In Chinese]

[60] “German Blue Book: China’s Non-Financial Direct Investment in Germany Has Grown Substantially,” sina.com.cn, July 9, 2017, http://mil.news.sina.com.cn/dgby/2018-07-09/doc-ihezpzwt8827910.shtml. [〈德國藍皮書：中國在德國非金融直接投資大幅增長〉，《觀察者網》] [In Chinese]

[61] Chinese Influence and American Interests: Promoting Constructive Vigilance (Stanford, Calif.: Hoover Institution Press, 2018), https://www.hoover.org/sites/default/files/research/docs/chineseinfluence_americaninterests_fullreport_web.pdf, 163.

[62] Philip Oltermann, “Germany’s ‘China City’: How Duisburg Became Xi Jinping’s Gateway to Europe,” The Guardian, August 1, 2018, https://www.theguardian.com/cities/2018/aug/01/germanys-china-city-duisburg-became-xi-jinping-gateway-europe

[63] “Chirac: A Man Who Loved China,” China Net, March 20, 2007, http://www.china.com.cn/international/txt/2007-03/20/content_18421202.htm. [〈希拉克：熱愛中國的人〉，《中國網》] [In Chinese]

[64] The True Jiang Zemin, Chapter 9, “The War of Greed (Part I),” The Epoch Times, http://www.epochtimes.com/b5/12/6/18/n3615092.htm. [聯合寫作組：《真實的江澤民》，〈第九章 貪戰（上）〉，《大紀元新聞網》] [In Chinese]

[65] Nick Timothy, “The Government Is Selling Our National Security to China,” Conservative Home, October 20, 2015, http://www.conservativehome.com/thecolumnists/2015/10/nick-timothy-the-government-is-selling-our-national-security-to-china.html

[66] Holly Watt, “Hinkley Point: The ‘Dreadful Deal’ behind the World’s Most Expensive Power Plant,” The Guardian, December 21, 2017, https://www.theguardian.com/news/2017/dec/21/hinkley-point-c-dreadful-deal-behind-worlds-most-expensive-power-plant

[67] Lin Ping [林坪] “Disclosing China’s Sharp Power (Part XII) Economic Infiltration in Europe,” Radio Free Asia, November 12, 2018, https://www.rfa.org/mandarin/zhuanlan/zhuantixilie/zhongguochujiaoshenxiangshijie/yl-11082018122750.html; “Disclosing China’s Sharp Power (Part XIII) The Encroachment of Academic Freedom and Freedom of Speech in Europe,” Radio Free Asia, November 12, 2018, https://www.rfa.org/mandarin/zhuanlan/zhuantixilie/zhongguochujiaoshenxiangshijie/MCIEU-11122018165706.html. [林坪：〈揭祕中國銳實力（十二）在歐洲的經濟滲透〉，《自由亞洲電台》] [〈揭祕中國銳實力（十三）歐洲學術、言論自由〉，《自由亞洲電台》] [In Chinese]

[68] Jack Hazlewood, “China Spends Big on Propaganda in Britain … but Returns Are Low,” Hong Kong Free Press, April 3, 2016, https://www.hongkongfp.com/2016/04/03/china-spends-big-on-propaganda-in-britain-but-returns-are-low/

[69] Thorsten Benner et al., “Authoritarian Advance: Responding to China’s Growing Political Influence in Europe,” Global Public Policy Institute (GPPI), February 2018, https://www.gppi.net/media/Benner_MERICS_2018_Authoritarian_Advance.pdf

[70] Christophe Cornevin and Jean Chichizola, “The Revelations of Le Figaro on the Chinese Spy Program That Targets France” [“Les révélations du Figaro sur le programme d’espionnage chinois qui vise la France”], Le Figaro, October 22, 2018, http://www.lefigaro.fr/actualite-france/2018/10/22/01016-20181022ARTFIG00246-les-revelations-du-figaro-sur-le-programme-d-espionnage-chinois-qui-vise-la-france.php. [In French]

[71] “German Spy Agency Warns of Chinese LinkedIn Espionage,” BBC News, December 10, 2017, https://www.bbc.com/news/world-europe-42304297

[72] Serge Michel and Michel Beuret, China Safari: On the Trail of Beijing’s Expansion in Africa (New York: Nation Books, 2010), 162.

[73] Reuben Brigety, “A Post-American Africa,” Foreign Affairs, August 28, 2018, https://www.foreignaffairs.com/articles/africa/2018-08-28/post-american-africa

[74] “Not as Bad as They Say” The Economist, October 1, 2011, https://www.economist.com/middle-east-and-africa/2011/10/01/not-as-bad-as-they-say

[75] Joseph Hammond, “Sudan: China’s Original Foothold in Africa,” The Diplomat, June 14, 2017, https://thediplomat.com/2017/06/sudan-chinas-original-foothold-in-africa/

[76] Zeng Yong, “A Strategic Analysis of China’s Dealing with the Darfur Crisis,” Arab World Studies, November 2012 Issue #6, http://mideast.shisu.edu.cn/_upload/article/23/47/8ee05ca2405488f615e514184f73/077159aa-8c97-41b8-bcc3-95c22c3ba732.pdf. [曾勇，〈中國處理達爾富爾危機的戰略分析〉，《阿拉伯世界研究》] [In Chinese]

[77] “Beijing Shows Hospitality to the Wanted Sudanese President Bashir,” Radio France Internationale (RFI), June 29, 2011, http://cn.rfi.fr/%E4%B8%AD%E5%9B%BD/20110629-%E5%8C%97%E4%BA%AC%E7%9B%9B%E6%83%85%E6%AC%BE%E5%BE%85%E9%81%AD%E9%80%9A%E7%BC%89%E7%9A%84%E8%8B%8F%E4%B8%B9%E6%80%BB%E7%BB%9F%E5%B7%B4%E5%B8%8C%E5%B0%94. [〈北京盛情款待遭通緝的蘇丹總統巴希爾〉，《法廣》] [In Chinese]

[78] According to “China’s Path of Peaceful Development” by the Information Office of the State Council, as of 2005, China had waived the debts of forty-four developing countries, totalling about 16.6 billion yuan. http://www.scio.gov.cn/zfbps/ndhf/2005/Document/307900/307900.htm. [In Chinese]

[79] Pan Xiaotao, “Chinese, Get Ready to Give Out More Money,” Apple Daily, August 31, 2018, https://hk.news.appledaily.com/local/daily/article/20180831/20488504. [潘小濤：〈中國人，請準備再大撒幣〉，《蘋果日報》] [In Chinese]

[80] “Ministry of Commerce: 97 Percent of Products in 33 Least-Developed Countries in Africa Enjoy Zero Tariffs,” China News, August 28, 2018, http://www.chinanews.com/gn/2018/08-28/8612256.shtml. [〈商務部：非洲33個最不發達國家97%的產品享受零關稅〉，《中新網》] [In Chinese]

[81] Jia Ao, “China Gives Africa Big Bucks Again and America Gets Alert,” Radio Free Asia, September 3, 2018, https://www.rfa.org/mandarin/yataibaodao/junshiwaijiao/hc-09032018110327.html. [家傲：〈中國再向非洲大撒幣 美國警覺〉，《自由亞洲電台》] [In Chinese]

[82] Quan Ye, “A Dialogue With Wang Wen: From the Theory of Spending Money to the Real Problem Behind the Misconstrued New Colonialism,” Duowei News, September 2, 2018, http://news.dwnews.com/china/news/2018-09-02/60081911_all.html. [泉野：〈對話王文：從撒錢論到「新殖民主義」誤區背後的真問題〉，《多維》] [In Chinese]

[83] Cai Linzhe, “Ethiopia Is Learning the ‘Chinese Model,’” Phoenix Weekly, May 15, 2013, http://www.ifengweekly.com/detil.php?id=403. [蔡臨哲：〈埃塞俄比亞學習「中國模式」〉，《鳳凰週刊》] [In Chinese]

[84] Andrew Harding, “Correspondence from Our Reporters: ‘A New China’ in Africa,” BBC Chinese, July 27, 2015, https://www.bbc.com/ukchina/simp/fooc/2015/07/150727_fooc_ethiopia_development. [安德魯‧哈丁：〈記者來鴻：非洲出了個「新中國」〉，《BBC中文網》] [In Chinese]

[85] Si Yang, “To Win the Right to Speak and Export the ‘Chinese Model,’ China Resorts to Different Means in Europe-America and Asia-Africa,” Voice of America, December 7, 2018, https://www.voachinese.com/a/4420434.html. [斯洋：〈爭奪話語權，輸出中國模式，中國影響歐美和亞非方式大不同〉，《美國之音》] [In Chinese]

[86] Ted Piccone, “The Geopolitics of China’s Rise in Latin America,” Order From Chaos: Foreign Policy in a Troubled World, November 2016, 4 and 9, https://www.brookings.edu/wp-content/uploads/2016/11/the-geopolitics-of-chinas-rise-in-latin-america_ted-piccone.pdf

[87] Alfonso Serrano, “China Fills Trump’s Empty Seat at Latin America Summit,” The New York Times, April 17, 2018, https://www.nytimes.com/2018/04/13/opinion/china-trump-pence-summit-lima-latin-america.html

[88] Translated from Chinese version of the paper by Jorge Blázquez-Lidoy, Javier Rodríguez, Javier Santiso, “Angel o demonio? Los efectos del comercio chino en los países de América Latina” [Angel or Demon? The Effects of Chinese Trade in Latin American Countries], https://repositorio.cepal.org/bitstream/handle/11362/11135/090017043_es.pdf?sequence=1&isAllowed=y [in Spanish].

[89] Jordan Wilson, China’s Military Agreements with Argentina: A Potential New Phase in China-Latin America Defense Relations, U.S-China Economic and Security Review Commission Staff Research Report, November 5, 2015, https://www.uscc.gov/sites/default/files/Research/China%27s%20Military%20Agreements%20with%20Argentina.pdf

[90], [91] Jin Yusen, “The CCP’s Dollar Diplomacy May Be the Last Straw,” watchinese.com, July 5, 2017, https://www.watchinese.com/article/2017/23053. [金雨森：〈中共金錢外交恐成為最後一根稻草〉，《看雜誌》] [In Chinese]

[92] “The CCP’s Huge Amount of Financial Aid to El Salvador Causes Anxiety for America,” NTD Television, August 22, 2018, http://www.ntdtv.com/xtr/gb/2018/08/23/a1388573.html. [〈中共巨額金援搶薩爾瓦多 引美國憂慮〉，新唐人電視台] [In Chinese]

[93] Huang Xiaoxiao, “Number of Confucius Institutes in Latin America and the Caribbeans Increases to 39,” People.cn, January 26, 2018, http://world.people.com.cn/n1/2018/0126/c1002-29788625.html. [ 黃瀟瀟：〈拉美和加勒比地區孔子學院達39所〉，《人民網》] [In Chinese]

[94] Sharon Weinberger, “China Has Already Won the Drone Wars,” Foreign Policy, May 10, 2018, https://foreignpolicy.com/2018/05/10/china-trump-middle-east-drone-wars/

[95] Rick Joe, “China’s Air Force on the Rise: Zhuhai Airshow 2018,” The Diplomat, November 13, 2018, https://thediplomat.com/2018/11/chinas-air-force-on-the-rise-zhuhai-airshow-2018/

[96] Huang Yuxiang 黃宇翔： “Chinese Drones, Whose Target Is America, Stun the Audience at Zhuhai Air Show,” Asia Weekly, November 25, 2018, Issue #46, Vol. 32, https://www.yzzk.com/cfm/blogger3.cfm?id=1542252826622&author=%E9%BB%83%E5%AE%87%E7%BF%94. [黃宇翔：〈中國無人戰機驚豔珠海航展亮相假想敵是美國〉，《亞洲週刊》] [In Chinese]

[97] “Pentagon Says Chinese Vessels Harassed U.S. Ship,” CNN, March 9, 2009, http://www.cnn.com/2009/POLITICS/03/09/us.navy.china/index.html

[98] Barbara Starr, “Chinese Boats Harassed U.S. Ship, Officials Say,” CNN, May 5, 2009, http://edition.cnn.com/2009/WORLD/asiapcf/05/05/china.maritime.harassment/index.html

[99] Barbara Starr, Ryan Browne and Brad Lendon, “Chinese Warship in ‘Unsafe’ Encounter With US Destroyer, Amid Rising US-China Tensions,” CNN, October 1, 2018, https://www.cnn.com/2018/10/01/politics/china-us-warship-unsafe-encounter/index.html

[100] Military Strategy Research Department of the Academy of Military Science: Strategic Studies, Beijing: Military Science Publishing House, 2013, p. 47. [軍事科學院軍事戰略研究部：《戰略學》（北京：軍事科學出版社，2013）] [In Chinese]

[101] Qiao Liang, “The ‘Belt and Road’ Strategy Must Take Into Consideration the ‘Going Out’ of Military Power,” 81.cn, April 15, 2015, http://www.81.cn/jmywyl/2015-04/15/content_6443998_5.htm. [喬良：〈「一帶一路」戰略要考慮軍事力量走出去問題〉，《中國軍網》] [In Chinese]

[102] Annual Report to Congress: Military and Security Developments Involving the People’s Republic of China 2018, U.S. Department of Defense, May 16, 2018, https://media.defense.gov/2018/Aug/16/2001955282/-1/-1/1/2018-CHINA-MILITARY-POWER-REPORT.PDF, 46, 47.

[103] Benjamin Haas, “Steve Bannon: ‘We’re Going to War in the South China Sea … No Doubt,’” The Guardian, February 1, 2017, https://www.theguardian.com/us-news/2017/feb/02/steve-bannon-donald-trump-war-south-china-sea-no-doubt

[104] Lawrence Sellin, “The US Needs a New Plan to Address Chinese Power in Southern Asia,” The Daily Caller, June 5, 2018, https://dailycaller.com/2018/06/05/afghanistan-pakistan-america-china/

[105] Panos Mourdoukoutas, “China Will Lose The South China Sea Game,” Forbes, July 1, 2018, https://www.forbes.com/sites/panosmourdoukoutas/2018/07/01/china-will-lose-the-south-china-sea-game/#5783cad73575

[106] Michael Lelyveld, “China’s Oil Import Dependence Climbs as Output Falls,” Radio Free Asia, December 4, 2017, https://www.rfa.org/english/commentaries/energy_watch/chinas-oil-import-dependence-climbs-as-output-falls-12042017102429.html

[107], [108] M. Taylor Fravel, “Why Does China Care So Much about the South China Sea? Here Are 5 Reasons,” The Washington Post, July 13, 2016, https://www.washingtonpost.com/news/monkey-cage/wp/2016/07/13/why-does-china-care-so-much-about-the-south-china-sea-here-are-5-reasons/?utm_term=.4a7b1de04dbd

[109] Brahma Chellaney, “Why the South China Sea Is Critical to Security,” The Japan Times, March 26, 2018, https://www.japantimes.co.jp/opinion/2018/03/26/commentary/world-commentary/south-china-sea-critical-security/#.XAnOBBNKiF1

[110] Scott L. Montgomery, “Oil, History, and the South China Sea: A Dangerous Mix,” Global Policy, August 7, 2018, https://www.globalpolicyjournal.com/blog/07/08/2018/oil-history-and-south-china-sea-dangerous-mix

[111] Hal Brands, “China’s Master Plan: a Global Military Threat,” The Japan Times, June 12, 2018, https://www.japantimes.co.jp/opinion/2018/06/12/commentary/world-commentary/chinas-master-plan-global-military-threat/#.W9JPPBNKj5V

[112] Lin Tinghui, “The Dragon in Strange Waters: China’s Diplomatic Quagmire in the Pacific Islands,” Journal on International Relations, July 2010, Issue #30, p. 58, https://diplomacy.nccu.edu.tw/download.php?filename=451_b9915791.pdf&dir=archive&title=File. [林廷輝，〈龍在陌生海域：中國對太平洋島國外交之困境〉，《國際關係學報》第三十期（2010年7月）] [In Chinese]

[113] Annual Report to Congress: Military and Security Developments Involving the People’s Republic of China 2018, U.S. Department of Defense, May 16, 2018, https://media.defense.gov/2018/Aug/16/2001955282/-1/-1/1/2018-CHINA-MILITARY-POWER-REPORT.PDF

[114] Huang Yuxiang, “Chinese Drones, Whose Target Is America, Stun the Audience at Zhuhai Air Show,” Asia Weekly, November 25, 2018, 第32卷 46期，, https://www.yzzk.com/cfm/blogger3.cfm?id=1542252826622&author=%E9%BB%83%E5%AE%87%E7%BF%94. [黃宇翔：〈中國無人戰機驚艷珠海航展亮相假想敵是美國〉，《亞洲週刊》，2018年11月25日， 第32卷 46期] [In Chinese]

[115] David E. Sanger, “U.S. Blames China’s Military Directly for Cyberattacks,” The New York Times, May 6, 2013, http://www.nytimes.com/2013/05/07/world/asia/us-accuses-chinas-military-in-cyberattacks.html?pagewanted=all&_r=1&

[116] See in-depth analysis of this issue by Peter Navarro, director of the White House National Trade Council, in Crouching Tiger: What China’s Militarism Means for the World (New York: Prometheus Books, 2015).

[117] Steven Lee Myers, “With Ships and Missiles, China Is Ready to Challenge U.S. Navy in Pacific,” The New York Times, August 29, 2018, https://www.nytimes.com/2018/08/29/world/asia/china-navy-aircraft-carrier-pacific.html

[118] See San Renxing, “On the Bloody Company’s (CCP’s) Doomsday Mad Gambling,” The Epoch Times, http://www.epochtimes.com/b5/5/8/1/n1003911.htm [三人行：〈評血腥公司的末日瘋狂賭〉，《大紀元新聞網》] [In Chinese] and http://www.epochtimes.com/b5/5/8/2/n1004823.htm; and Li Tianxiao, “If God Wants the CCP to Die, He Will Make It Mad First,” The Epoch Times, http://www.epochtimes.com/gb/5/8/17/n1021109.htm. [李天笑：〈神要中共亡 必先使其狂〉，《大紀元新聞網》] [In Chinese]

The two speeches allegedly made by the CCP general Chi Haotian (Minister of Defense, 1993-2003), “The War Is Coming to Us” and “The War Is Not Far from Us; It Is the Midwife of the Chinese Century,” appeared on the internet in 2003 and 2005 respectively. While it is difficult to verify their authenticity, critics generally believe that the speeches represent the true mentality of the Chinese Communist Party, and that they were deliberately released to gauge external reactions and intimidate enemies.

[119] Jonathan Watts, “Chinese General Warns of Nuclear Risk to US,” The Guardian, July 15 2005, https://www.theguardian.com/world/2005/jul/16/china.jonathanwatts

[120] Michael Pillsbury was surprised to find that, when Chinese scholars assess the country’s power, military strength accounted for less than 10 percent. After the collapse of the Soviet Union, the CCP changed its criteria for evaluating strength and incorporated factors such as economy, overseas investment, technological innovation, and natural resources. Michael Pillsbury, The Hundred-Year Marathon: China’s Secret Strategy to Replace America as the Global Superpower, Chapter 2.

[121] Nine Commentaries on the Communist Party, “On the Beginnings of the Chinese Communist Party,” Chapter Two, http://www.ninecommentaries.com/english-2

[122] Qiao Liang and Wang Xiangsui, Unrestricted Warfare (Beijing: The PLA’s Literature and Art Press, 1999) [喬良、王湘穗：《超限戰》 （北京：解放軍文藝出版社，1999），頁1，頁62]. [In Chinese]

[123] Ibid., 6 [喬良、王湘穗：《超限戰》（北京：解放軍文藝出版社，1999），頁1，頁6]. [In Chinese]

[124] Qiao Liang and Wang Xiangsui, Unrestricted Warfare and Anti-Unrestricted Warfare: How Will Americans Counter the Chinese New Strategy? (Beijing: Changjiang Literature and Art Press, 2016) [喬良、王湘穗：《超限戰與反超限戰：中國人提出的新戰爭觀美國人如何應對》（北京：長江文藝出版社，2016]. [In Chinese]

[125] Louisa Lim and Julia Bergin, “Inside China’s Audacious Global Propaganda Campaign,” The Guardian, December 7, 2018, https://www.theguardian.com/news/2018/dec/07/china-plan-for-global-media-dominance-propaganda-xi-jinping

[126] Mao Zedong, Selected Works on Journalism (Beijing: Xinhua Press) [毛澤東：《毛澤東新聞工作文選》（北京：新華出版社，1983），頁182]. [In Chinese]

[127] “The CCP Spends Big Money Expanding Its Overseas Propaganda” [〈重金鋪路中共大外宣海外擴張〉，自由亞洲電臺，2015年11月5日]，https://www.rfa.org/cantonese/news/propaganda-11052015084921.html. [In Chinese]

[128] “China Spends 10 Billion Dollars on Overseas Propaganda Each Year” [〈中國每年用“100億美元推動外宣攻勢”〉，《BBC中文網》，2016年6月10日]，http://www.bbc.com/zhongwen/trad/press_review/2016/06/160610_uk_press_china. [In Chinese.]

[129] “Chinese President Xi Jinping Visits With CCTV America via Video Call,” CGTN, February 19, 2016, https://america.cgtn.com/2016/02/19/chinese-president-xi-jinping-visits-with-cctv-america-via-video-call

[130] Yuan Jirong, “Chinese TV Series Are Trendy in Africa,” people.cn [苑基榮：〈中國電視劇熱播非洲大陸〉，《人民日報》，2015年1月5日，第3版]，https://web.archive.org/web/20160206004955if_/http://paper.people.com.cn/rmrb/html/2015-01/05/nw.D110000renmrb_20150105_3-03.htm. [In Chinese]

[131] Koh Gui Qing and John Shiffman, “Beijing’s Covert Radio Network Airs China-Friendly News Across Washington, and the World,” Reuters, November 2, 2015, https://www.reuters.com/investigates/special-report/china-radio/

[132] Louisa Lim and Julia Bergin, “Inside China’s Audacious Global Propaganda Campaign,” The Guardian, December 7, 2018, https://www.theguardian.com/news/2018/dec/07/china-plan-for-global-media-dominance-propaganda-xi-jinping

[133] James Fallows, “Official Chinese Propaganda: Now Online from the WaPo!” The Atlantic, February 3, 2011, https://www.theatlantic.com/international/archive/2011/02/official-chinese-propaganda-now-online-from-the-wapo/70690/

[134] Donnelle Eller, “Chinese-Backed Newspaper Insert Tries to Undermine Iowa Farm Support for Trump, Trade War,” Des Moines Register, September 24, 2018, https://www.desmoinesregister.com/story/money/agriculture/2018/09/24/china-daily-watch-advertisement-tries-sway-iowa-farm-support-trump-trade-war-tariffs/1412954002/

[135] Bethany Allen-Ebrahimian, “Beijing Builds Its Influence in the American Media,” Foreign Policy, December 21, 2017, https://foreignpolicy.com/2017/12/21/one-of-americas-biggest-chinese-language-newspapers-toes-beijings-party-line-china-influence-united-front/

[136] “‘Occupy Central’ Reveals Red Infiltration, 142 of CCP’s Overseas Media Outlets Get Disclosed,” New Tang Dynasty TV [〈占中揭開紅色滲透 142家海外黨媒體瞬間曝光〉，《新唐人電視台》，2014年10月6日，http://www.ntdtv.com/xtr/gb/2014/10/06/a1143788.html]. [In Chinese]

[137] Jeffrey Gil, “Why the NSW Government Is Reviewing Its Confucius Classrooms Program,” The Conversation, May 17, 2018, http://theconversation.com/why-the-nsw-government-is-reviewing-its-confucius-classrooms-program-96783

[138] Alexander Bowe, China’s Overseas United Front Work: Background and Implications for the United States, U.S.-China Economic and Security Review Commission, August 24, 2018, 5–6， https://www.uscc.gov/sites/default/files/Research/China%27s%20Overseas%20United%20Front%20Work%20-%20Background%20and%20Implications%20for%20US_final_0.pdf, 14.

[139] John S. McCain National Defense Authorization Act for Fiscal Year 2019, House of Representatives, https://docs.house.gov/billsthisweek/20180723/CRPT-115hrpt863.pdf

[140] Bowe, China’s Overseas United Front Work: Background and Implications for the United States, 5–6.

[141] Thorsten Benner et al., “Authoritarian Advance: Responding to China’s Growing Political Influence in Europe,” Global Public Policy Institute (GPPI), https://www.gppi.net/media/Benner_MERICS_2018_Authoritarian_Advance.pdf

[142] Chinese Influence & American Interests: Promoting Constructive Vigilance (Stanford， California: Hoover Institution Press, 2018), https://www.hoover.org/sites/default/files/research/docs/chineseinfluence_americaninterests_fullreport_web.pdf

[143] Jenni Marsh, “Ex-Hong Kong Politician Faces Jail after Bribery Conviction in US,” CNN, December 5, 2018, https://www.cnn.com/2018/12/05/asia/patrick-ho-bribery-conviction-intl/index.html

[144] Alexandra Stevenson, David Barboza, Matthew Goldstein and Paul Mozur, “A Chinese Tycoon Sought Power and Influence. Washington Responded,” The New York Times, December 12, 2018, https://www.nytimes.com/2018/12/12/business/cefc-biden-china-washington-ye-jianming.html

[145] Rona Rui, “Exclusive Interview With Chen Yongling: How the Chinese Communist Party Has Thoroughly Infiltrated Australia,” The Epoch Times, June 19, 2017. [駱亞：〈專訪陳用林：中共全面滲透澳洲內幕〉，《大紀元新聞網》，2017年6月19日]，http://www.epochtimes.com.tw/n215385. [In Chinese]

[146] Chinese Influence & American Interests: Promoting Constructive Vigilance (Stanford， California: Hoover Institution Press, 2018), https://www.hoover.org/sites/default/files/research/docs/chineseinfluence_americaninterests_fullreport_web.pdf

147] Isaac Stone Fish, “Huawei’s Surprising Ties to the Brookings Institution,” The Washington Post, December 7, 2018, https://www.washingtonpost.com/opinions/2018/12/08/chinese-companys-surprising-ties-brookings-institution/?utm_term=.2720ba57db52

[148] Margaret Wollensak, “Canadian, UK Universities Warned by Intelligence Agencies to Be Wary of Huawei,” The Epoch Times, December 19, 2018, https://www.theepochtimes.com/universities-warned-to-be-wary-of-research-partnerships-with-huawei_2743679.html

[149] Zack Dorfman, “How Silicon Valley Became a Den of Spies,” Politico, July 27, 2018, https://www.politico.com/magazine/story/2018/07/27/silicon-valley-spies-china-russia-219071

[150] Bowe, China’s Overseas United Front Work: Background and Implications for the United States, 11–12.

[151] Bowe, China’s Overseas United Front Work: Background and Implications for the United States, 10–12.

[152] Gao Shan, “China’s Wanda Buys Two US Film Companies for 2 Billion US Dollars,” Radio Free Asia, August 23, 2016 [ 高山：〈中國萬達：20億美元買下美國兩家電影公司〉，自由亞洲電台，2016年8月23日]，https://www.rfa.org/mandarin/yataibaodao/jingmao/hc-08232016102649.html. [In Chinese]

[153] Cui Peng, “Ali Pictures Invests in Amblin Partners; Ma Yun Makes Investment in Spielberg,” sohu.com, October 9, 2016. [崔鵬：〈阿里影業入股Amblin Partners 馬雲投資斯皮爾伯格〉，《搜狐網》，2016年10月9日]，http://www.sohu.com/a/115703678_115565. [In Chinese]

[154] Amy Qin and Audrey Carlsen, “How China Is Rewriting Its Own Script,” The New York Times, November 18, 2018, https://www.nytimes.com/interactive/2018/11/18/world/asia/china-movies.html

[155] Ben Fritz and John Horn, “Reel China: Hollywood Tries to Stay on China’s Good Side,” The Los Angeles Times, March 16, 2011, http://articles.latimes.com/2011/mar/16/entertainment/la-et-china-red-dawn-20110316

[156] Lin Ping, “Disclosing China’s Sharp Power,” “Part Five, American Film and Entertainment Industries,” Radio Free Asia, September 7, 2018 [林坪：〈揭秘中國銳實力（五）美國電影娛樂業〉，自由亞洲電臺，2018年9月7日]，https://www.rfa.org/mandarin/zhuanlan/zhuantixilie/zhongguochujiaoshenxiangshijie/yl5-09072018150445.html. [In Chinese]

[157] Lin Ping, “Disclosing China’s Sharp Power,” “Part Three: American Universities and Academia,” Radio Free Asia, September 5, 2018 [林坪：〈揭秘中國銳實力（三）美國學術界、高校〉，自由亞洲電臺，2018年9月5日]，https://www.rfa.org/mandarin/zhuanlan/zhuantixilie/zhongguochujiaoshenxiangshijie/yl3-09052018122139.html, [In Chinese]

[158] “British Conservatives Were Refused Entry to Hong Kong; Johnson Expresses Concern” [〈英保守黨人被拒入境香港 約翰遜表關切〉，《BBC中文網》，2017年10月12日]，https://www.bbc.com/zhongwen/trad/chinese-news-41591196. [In Chinese]

[159] Bowe, China’s Overseas United Front Work: Background and Implications for the United States, 7–8.

[160] High-Speed Rail News: A Record of the High-speed Rail Storm (Changsha: Hunan Literature and Art Press, 2015). See chapter 5, “China’s High-Speed Rail Three Kingdom Kills” [高鐵見聞：《高鐵風雲錄》（長沙：湖南文藝出版社，2015），第五章〈中國高鐵三國殺〉]. [In Chinese]

[161] Sankei Shimbun, “Japan’s Transfer of Bullet Train Technology a Mistake. China, of Course, Has Copied It,” Japan Forward, August 18, 2017, https://japan-forward.com/japans-transfer-of-bullet-train-technology-a-mistake-china-of-course-has-copied-it/

[162], [163] Paul Mozur and Jane Perlez, “China Bets on Sensitive U.S. Start-Ups, Worrying the Pentagon,” The New York Times, March 22, 2017, https://www.nytimes.com/2017/03/22/technology/china-defense-start-ups.html (last visited February 2, 2019).

[164] Office of the United States Trade Representative, Executive Office of the President, Update Concerning China’s Acts, Policies and Practices Related to Technology Transfer, Intellectual Property, and Innovation, November 20, 2018, https://ustr.gov/sites/default/files/enforcement/301Investigations/301%20Report%20Update.pdf, 46.

[165] Justin Ling, “Man Who Sold F-35 Secrets to China Pleads Guilty,” Vice News, March 24, 2016, https://news.vice.com/en_us/article/kz9xgn/man-who-sold-f-35-secrets-to-china-pleads-guilty

[166] Cynthia McFadden, Aliza Nadi and Courtney McGee, “Education or Espionage? A Chinese Student Takes His Homework Home to China,” NBC News, July 24, 2018, https://www.nbcnews.com/news/china/education-or-espionage-chinese-student-takes-his-homework-home-china-n893881

[167] “Chinese Hackers Indicted,” FBI News, December 20, 2018, https://www.fbi.gov/news/stories/chinese-hackers-indicted-122018

[168] Zach Dorfman, “How Silicon Valley Became a Den of Spies,” Politico, July 27, 2018, https://www.politico.com/magazine/story/2018/07/27/silicon-valley-spies-china-russia-219071

[169] Counterintelligence Strategic Partnership Intelligence Note (SPIN), SPIN: 15-007, FBI, September 2015, https://info.publicintelligence.net/FBI-ChineseTalentPrograms.pdf

[170] Lawrence A. Tabak and M. Roy Wilson, “Foreign Influences on Research Integrity,” Presentation at the 117th Meeting of the Advisory Committee to the Director, NIH, December 13, 2018, https://acd.od.nih.gov/documents/presentations/12132018ForeignInfluences.pdf

[171] Lev Facher, “NIH Report Scrutinizes Role of China in Theft of U.S. Scientific Research,” STAT, December 13, 2018, https://www.statnews.com/2018/12/13/nih-report-scrutinizes-role-of-china-in-theft-of-u-s-scientific-research/

[172] Jennifer Zeng, “Communist China Poses Greatest Threat to US and World, Senators Told,” The Epoch Times, updated December 17, 2018, https://www.theepochtimes.com/senate-told-communist-china-poses-greatest-threat-to-us-and-the-world_2738798.html

[173] Keith Bradsher, “When Solar Panels Became Job Killers,” The New York Times, April 8, 2017, https://www.nytimes.com/2017/04/08/business/china-trade-solar-panels.html?_ga=2.209817942.255138535.1542571491-142437734.1525387950

[174] “The National Intelligence Law of the People’s Republic of China”, National People’s Congress Net, June 27, 2017 [《中華人民共和國國家情報法》，《中國人大網》 ，2017年6月27日]，http://www.npc.gov.cn/npc/xinwen/2017-06/27/content_2024529.htm. [In Chinese]

[175] Statement of John C. Demers Before the Committee on the Judiciary, United States Senate, for a Hearing on China’s Non-Traditional Espionage Against the United States: The Threat and Potential Policy Responses, U.S. Senate, December 12, 2018, https://www.judiciary.senate.gov/imo/media/doc/12-12-18%20Demers%20Testimony.pdf

[176] Megan Henney, “US Leaders React to Huawei CFO Arrest: ‘A Threat to Our National Security,’” Fox Business, December 6, 2018, https://www.foxbusiness.com/markets/us-leaders-react-to-huawei-cfo-arrest-a-threat-to-our-national-security

[177] Danielle Cave, “The African Union Headquarters Hack and Australia’s 5G Network,” Australian Strategic Policy Institute, July 13, 2018, https://www.aspistrategist.org.au/the-african-union-headquarters-hack-and-australias-5g-network/

[178] Theis Lange Olsen and Cathrine Lakmann, “Huawei Now on the Danish Mark: ‘The Chinese Can Access Systems That Govern Our Society,’” Danish Broadcasting Corporation, December 7, 2018, https://www.dr.dk/nyheder/indland/huawei-nu-paa-dansk-sigtekorn-kineserne-kan-faa-adgang-til-systemer-der-styrer-vores. [In Danish]

[179] Tang Ming, “CCP Hackers Feigned Falun Gong Websites; America Calls on China to Observe International Rules,” The Epoch Times, March 16, 2013 [唐銘：〈中共駭客偽裝法輪功網站 美籲中遵守國際規則〉，《大紀元新聞網》，2013年3月16日]，http://www.epochtimes.com/gb/13/3/16/n3824225.htm. [In Chinese]

[180] “Peter Navarro on China’s National Security Risks to US,” Fox Business, December 13, 2018, https://video.foxbusiness.com/v/5979037938001/?#sp=show-clips

[181] Qiao Liang and Wang Xiangsui, Unrestricted Warfare: China’s Master Plan to Destroy America (2002) (Beijing: The PLA’s Literature and Art Press, 1999). [喬良、王湘穗：《超限戰》（北京：解放軍文藝出版社，1999），頁61]. [In Chinese]

[182] Eri Sugiura, “China’s 5G a Bigger Threat than Trade War, Says Ex-Dallas Fed Chief,” Nikkei Asian Review, September 24, 2018, https://asia.nikkei.com/Economy/China-s-5G-a-bigger-threat-than-trade-war-says-ex-Dallas-Fed-chief

[183] Gregg Re, “Trump Declares Opioids From Mexico, China ‘Almost a Form of Warfare,’ Tells Sessions to Sue Drug Makers, Fox News, August 16, 2018, https://www.foxnews.com/politics/trump-declares-opioids-from-mexico-china-almost-a-form-of-warfare-tells-sessions-to-sue-drug-makers

[184] Kirsten D. Madison, “Stopping the Poison Pills: Combatting the Trafficking of Illegal Fentanyl from China,” Prepared Statement Before the Senate Caucus on International Narcotics Control,” U.S. Department of State, October 2, 2018, https://www.state.gov/j/inl/rls/rm/2018/286384.htm

[185] Markos Kounalakis, “China Is Using Fentanyl in a Chemical War Against America,” Mcclatchy D.C. Bureau, November 2, 2017, https://www.mcclatchydc.com/opinion/article182139386.html

[186] Anna Fifield, “China’s Row With Sweden Over a ‘Racist’ TV Skit Has Citizens Urging Boycotts of Ikea and H&M,” The Washington Post, September 26, 2018, https://www.washingtonpost.com/world/2018/09/26/chinas-row-with-sweden-over-racist-tv-skit-has-citizens-urging-boycott-ikea-hm/?noredirect=on&utm_term=.15e1b22bc530

[187] Xinmei Shen, “How China’s Army of Online Trolls Turned on Sweden,” Abacus News, September 26, 2018, https://www.abacusnews.com/digital-life/how-chinas-army-online-trolls-turned-sweden/article/2165747

[188] T. Casey Fleming, Eric L. Qualkenbush, and Anthony M. Chapa, “The Secret War Against the United States,” The Cyber Defense Review, Vol. 2, Number 3, Fall 2017, 25–32, https://cyberdefensereview.army.mil/Portals/6/Documents/CDR-FALL2017.pdf

[189] “How the West Got China Wrong,” The Economist, March 1, 2018, https://www.economist.com/leaders/2018/03/01/how-the-west-got-china-wrong

[190] Michael Pillsbury, The Hundred-Year Marathon: China’s Secret Strategy to Replace America as the Global Superpower (New York: St. Martin’s Press, 2015), the Introduction.

[191] Steve Bannon, “Speech at the 12th Interethnic, Interfaith Leadership Conference,” November 15, 2017, https://www.youtube.com/watch?v=OMp8F2tL66I